Единственная моя

– Понятно. – Бойцов потоптался у двери, взялся за ручку. – Я сегодня вечером позвоню вам, вы дома будете?

– Вечером? – Она оглянулась на кухонный дверной проем, Игорь уронил голову на руки, широко раскинув их на столе, плечи его вздрагивали. – Надеюсь, что ему будет с кем остаться.

– Тот номер, который у меня в мобильном высветился, ваш домашний телефон?

– Да, мобильного у меня пока нет. – И она снова вильнула глазами куда-то в сторону.

– Хорошо, тогда до вечера, – кивнул он. – Я либо позвоню предварительно, либо явлюсь без звонка. Впустите?

– Да… – Она неловко переступила с ноги на ногу. – Конечно, заходите. Думаете, что-то будет уже известно?

Бойцов посмотрел на нее с жалостью и ничего не ответил.

Что он скажет ей? Ему дела этого никто не поручит, район не его. Да и убийство Сырникова висело пудовой гирей на ногах. Кроме этого дела, еще три срочных, требующих его неусыпного внимания и вмешательства. С каким лицом он пошел бы к своему руководству с просьбой обратиться в соседний район для того, чтобы…

Ой, да ну, чушь собачья! Такого не было никогда за его практику и вряд ли будет. Не нашлось еще ни одного дурака, добровольно взваливающего на себя ответственность за раскрытие преступления в соседнем районе. И он далеко не дурак, чтобы этим заниматься. Даже ради прекрасных глаз Жанны Ивановны Образцовой.

Вот только характер нанесенных увечий покоя не давал и не давал. И пока ехал по адресу, написанному на вырванном листке из тетрадки в клетку, все думал и думал.

А вдруг?.. А что, если?.. Не может быть, конечно, а все же?..

Тело погибшей Катерины Земцовой он осмотрел очень внимательно. Поговорил с санитаром, что дежурил в морге. Тот навскидку назвал причину смерти. И Бойцов не сомневался в правдивости его поверхностного заключения. Мужик работал там не один десяток лет, повидал всякое.

– Мастерский удар, – заключил напоследок санитар, провожая Бойцова к выходу.

– Да уж! – поддакнул тот, стремительно вырываясь на волю, вобрал в себя жадно морозного воздуха, отдышался. – Так не всякий ударит. И чтобы так вот и наповал. Тут…

– Практика нужна, – закивал санитар, шагнувший следом за Дмитрием за порог, поддернул на плечах халат. – Видать, не первый раз так резанул.

– Думаю, да.

– Что, случалось такое видеть? – тут же догадался санитар.

– Случалось. Нужно только кое-какие документы поднять, сличить. Вдруг ошибаюсь.

– Вряд ли, – деловито замотал головой санитар. – Если сразу определил сходство, значит, так и есть. Разница может быть в сантиметрах. Может, чуть влево или вправо, но удар с отметиной, точно.

– Это с какой?

– Так в самом верху видал каким зигзагом закончил? То-то же, говорю, отработанный удар. И не удар даже, а почерк.

Над его словами Бойцов думал всю дорогу до дома. Вошел в квартиру, постоял у порога, глянул на часы. Архив еще закрыт. В дежурке запасные ключи имелись, но пустить его сейчас туда никто не пустит. Нужно ждать начала рабочего дня.

Он разулся, прошел в гостиную. Сел на диван, далеко вперед вытянув ноги. Подсунул под голову маленькую подушечку с лисьей мордочкой, подаренную ему Сонькой. Прикрыл глаза и не заметил, как задремал.

Снова снилось что-то теплое, бирюзово посверкивающее под солнцем и плещущееся у самых его ног. И ему не терпелось преодолеть крохотную береговую кромку и войти сначала по колено, а потом по грудь и поплыть, вспарывая морскую гладь сильными мощными гребками. Но что-то опять мешало ему насладиться покоем и отдыхом. Он морщил лоб во сне, ерошил волосы, все старался понять, что же ему постоянно мешает. И снова услыхал странное позванивание у самого уха. Противное такое, надсадное, неотвязное.

Бойцов поморщился и проснулся.

Звонил мобильный.

– Да! – рявкнул он неприветливо, не потому, что сон снова прервали, а потому, что задремал в неудобной позе и шея теперь ныла нещадно.

– Чего орешь-то? – обиделась сразу Соня.

– Не ору, а говорю, – вздохнул Бойцов и потянулся. – Чего звоним, а, сестренка?

– Да так просто. – Она вздохнула. – Позвонила тебе на работу, говорят, еще не пришел.

– А который час? – ахнул Бойцов и поискал глазами часы.

– Десять минут десятого. Проспал, что ли?

– Ну!

– Вот тебе и ну, – передразнила она. – Скажи спасибо, что разбудила тебя.

– Спасибо! – Бойцов вскочил с дивана и в два прыжка оказался в прихожей, сунул ноги в зимние ботинки. – А чего звонила-то, Сонь?

– Это… Дим, у нас сегодня на работе все про какого-то маньяка говорят.

– Про какого маньяка? – похолодел он, только паники в городе им еще и не хватало.

– У нас одна девочка живет за остановку до Выселок. Так вот она рассказывала сегодня утром…

И Сонька ему рассказала дикую историю, из которой следовало, что на Выселках живет чудовище, отлавливающее несчастных жертв в городе, привозящее их туда, насилующее, а потом разрезающее на куски.

– У них там все оцеплено, представляешь?! – продолжала ужасаться сестра, рассчитывающая на то, что он восполнит все пробелы в ее информированности.

– Соня, это не мой район, – тут же разочаровал он ее.