Единственная моя

Мия сидела, не в силах сдвинуться с места или хотя бы развернуть записку, руки ее дрожали. Она вспомнила как однажды говорила ему о том, что всегда мечтала услышать признание любви в стихах и уговаривала его прочесть ей какой-нибудь любовный стих. Он смеясь, отказывался, говоря, что такими вещами настоящие мужчины не занимаются. Через несколько дней, на лекции по истории, она открыла тетрадь и обнаружила там стихотворение Фета, переписанное в нее Ромой. Ниже стояла его подпись: «Люблю тебя». Забывшись, она счастливо рассмеялась, вызвав недовольство преподавателя и недоуменные взгляды сокурсников. Еще одну записку, Ромино признание в любви словами Лермонтова, она нашла у себя в ботинке, через несколько дней после первой. В тот раз Рома был дома и получил в награду от жены несколько пламенных поцелуев. Теперь вот еще одна записка была у нее в руках, вызывая и радость и муку одновременно. Наконец, развернув ее, Мия прочитала:

«Ничто не может помешать слиянью

Двух сродных душ. Любовь не есть любовь,

Коль поддается чуждому влиянью,

Коль от разлуки остывает кровь.

Всей жизни цель, любовь повсюду с нами,

Ее не сломят бури никогда,

Она во тьме, над утлыми судами

Горит, как путеводная звезда.

Бегут года, а с ними исчезает

И свежесть сил, и красота лица;

Одна любовь крушенья избегает,

Не изменяя людям до конца.

Коль мой пример того не подтверждает,

То на земле никто любви не знает.

Моя дорогая девочка, я очень, очень люблю тебя».

И я тоже люблю, очень – очень люблю тебя – улыбаясь сквозь слезы прошептала она, покрывая листок бумаги поцелуями.

Внезапно в голову ей пришла мысль, что эта записка может быть не последней. Забыв обо всем, она принялась за поиски. Сначала неторопливо, просматривая вещь за вещью и аккуратно складывая обратно, но по мере того как шло время, ею овладевало какое-то лихорадочное исступление. И вот на полу оказалось содержимое шкафа, затем письменного стола, ничего не найдя в комнате, она бросилась на кухню, вытаскивая и как попало бросая на пол кастрюли и сковородки. Та же участь постигла ванную и прихожую. Все было тщетно. По-видимому, эта записка была последней. Это разочарование, оказалось для Мии последней каплей, пробившей броню ее самообладания. Она легла на пол в комнате посреди белья и тетрадей, валявшихся тут же, и горько зарыдала. Мысль о смерти, которая приходила к ней и раньше, но которую она со страхом и отвращением отвергала, вдруг показалась ей заманчивой и спасительной. Не будет больше горя, непереносимого чувства вины и одиночества. Девушка поднялась, открыла стол и достала оттуда упаковку лезвий, которыми она пользовалась для того, чтобы подтачивать карандаши. Прошла в ванную и включила воду. Забралась в ванну как была в халате и тапочках, вся во власти какого-то темного наваждения. Попыталась открыть упаковку, но пальцы были как деревянные и лезвия упали в воду. Выловив одно, она зажала его в пальцах.

Настойчиво звонил дверной замок, но Мия его не слышала. Сердце ее оглушительно билось, а в голове пульсировала мысль: «Лучше умереть».

После работы, Ян сначала решил заехать домой, поговорить с матерью. Весь день мысль о ее поступке не давала ему покоя, он пытался успокоиться, но не мог, как только начинал думать о происшедшем, злость вспыхивала в нем с новой силой. Как ни старался Ян оправдать жестокость Анны Андреевны, все же ей не было оправдания.

Дома его ждали. Анна Андреевна хлопотала на кухне, Андрей Романович сидел здесь же за накрытым столом и читал газету. Он оглядел их обоих, подмечая изменения произошедшие со дня смерти Ромы. Отец сильно постарел, почти полностью поседел и за последнее время поправился. Хотя по нему еще не было видно, но Ян знал, что он стал часто пить. Алкоголем и едой он пытался бороться со своим горем, почти забросил работу и в сервисе его присутствие стало просто номинальным, всем занимался Ян. Анна Андреевна выглядела на удивление хорошо. Даже не верилось что она теперешняя и та, которая едва не лишилась рассудка после смерти любимого сына, одна и та же женщина. Его сильный и добрый отец сломался, а хрупкая и нежная мать, безумно любящая младшего сына, наоборот нашла в себе силы жить дальше.

Ян зашел на кухню, вымыл руки и сел за стол, разговор решил ненадолго отложить. Андрей Романович ел с аппетитом, Анна Андреевна как всегда в меру, а Яну кусок не лез в горло.

- Что с тобой сегодня – наконец заметив его состояние спросил отец;

- Все нормально – бросил Ян, но тут же опровергая свои слова бросил вилку и отодвинул тарелку;

- Тебе не понравилось? – нахмурившись спросила Анна Андреевна.