Единственная на всю планету 2 (СИ)

Не теряя больше времени, Ольга придвинула к кровати Бориса один из двух оставшихся стульев и взялась за лечение. Пять минут она только исследовала многочисленные повреждения тела и намечала план лечения. Еще столько же времени она накачивала парня силой и только после этого приступила к лечению. Пяти личностей оказалось мало, и от них отпочковались еще две. Воздействия нужно было запускать поочередно в определенном порядке, контролируя запуск восстановления… В общей сложности их было создано около полусотни. Почти ничего из того, что было сделано, она еще не успела опробовать на практике. Опустошенная, чувствуя слабость и накатывающееся безразличие, девушка вернулась из мира магии и увидела, что мать Бориса оттаскивает от кровати невысокого пожилого врача.

— Клава, что с вами? — пораженно вопрошал он. — Что вы делаете, вы же порвете мне халат! И что эта девушка делает у кровати вашего сына?

«Это он еще не видел медсестру, — подумала Ольга. — Крику было бы!»

Она взяла под контроль врача с матерью Бориса, после чего начала срочно чистить память всем троим. Медсестра забыла о посетителях палаты, врачу она тоже стерла все воспоминания за последние полчаса. Клавдия Петровна лишилась памяти, начиная с того момента, когда в ее квартире прозвучал вызов домофона. Ольга сняла с медсестры халат и шапочку и надела все это на себя. Закрыв лицо руками, она создала совмещенную с собой иллюзию врача и, раздавая всем встречным установку на безразличие, быстро пошла обратно. Сразу за терапевтическим отделением стояли несколько мягких скамеек для посетителей и вешалки, с одной из которых она сняла свою куртку. На лестнице ей никто не встретился, а на вахте первого этажа сидела одна медсестра, а охранник куда‑то ушел. Ольга ее подчинила и заставила повернуться к себе спиной.

— Ну как он? — встретил ее вопросом Нор.

— Если это работа Витальки, я его убью! — зло сказала Ольга. — На Борьке не было живого места! Без моего вмешательства он остался бы инвалидом.

— Много наследила?

— Ни у кого не останется ни малейших воспоминаний, — с гордостью сказала Ольга. — Как я и говорила, было очень трудно. Странности, конечно, будут. Человек тридцать забыли, что они делали в последние минуты. Наведенное равнодушие остается долго, поэтому никто из них не придаст этому значения. Хотя, когда поднимется шум, то кое‑кто может вспомнить. Но большинство больных к тому времени уже выпишут, а медицинских работников было немного. Еще две странности — это появление в реанимации матери Бориса и исчезновение халата с одной из медсестер. Но матери я оставила наведенное воспоминание о том, что посетить сына — это ее идея, а девушке внушила, что она свой халат умудрилась чем‑то запачкать, сняла и отдала в стирку. Сейчас она наденет запасной халат, а врач, по–видимому, хорошо знающий семью Пановых, позвонит мужу Клавдии Петровны, который увезет ее домой. Финита!

— Для экспромта сработано чисто, — согласился Нор. — Но кое‑что все‑таки может всплыть, когда у Бориса восстановятся отбитые внутренности и вырастут новые зубы. И с нами все равно могут связать, хотя бы из‑за секции и всех странностей с твоими учениками. Хотя ты права: доказательств никаких. Но те, кому положено, все равно заинтересуются и начнут копать. Сможешь ты сидеть тихо?

— Признаю, что секция была глупостью, — согласилась Ольга, — только с этим уже все равно ничего не поделаешь. И чего ты хочешь? Чтобы я бросила своего ученика в таком состоянии? Я ведь косвенно виновата в его несчастье! Хрен им всем! Ладно, время идет, а мы с тобой вместо дел болтаем. О будущих неприятностях подумаем как‑нибудь потом!

— Идем к Тарасовым?

— Да, и побыстрее, а то уже начало темнеть. Не будем заходить к ним в квартиру. Подчиняем Витьку, заставляем одеться и выводим на улицу. Поскольку я не уверена в том, что он вернется в квартиру своим ходом, чистим память всем, кто нас с ним увидит в подъезде.

— Понятно, что ты его хочешь допросить. А что дальше, если он виновен?

— Есть одна задумка, — ответила она. — Но я не хочу забегать вперед, может быть, еще ничего не выйдет.

— Надо было все‑таки взять такси, — сказал Нор, когда они зашли в нужный двор. — Еще полчаса, и окончательно стемнеет. Давай пойду я, а то у нас повсюду ходишь одна ты.

— Никто никуда не пойдет, — возразила Ольга. — Я передумала. Зря я, что ли, изучала высшую магию? Буду выманивать этого паразита по образу. Я помню прекрасно его рожу, а расстояние здесь небольшое.

— А Борьку нельзя было вылечить, без того чтобы переться в палату? — спросил Нор.

— Можно, — ответила Ольга. — Только в его случае мне бы на это потребовалось полдня. Поставить машину возле больницы и лечить. Увы! Не было у меня ни столько времени, ни машины. Разве что завтра подчинить таксиста, а потом компенсировать ему потерянный заработок. И потом у Бориса все слишком сложно, а я только начала осваивать высшую магию. Ладно, что сделано, то сделано. Все, не мешай.

Она застыла на несколько минут, по прошествии которых из подъезда вышел одетый в зимнее пальто Виталий и деревянной походкой направился к ним.