Единственная на всю планету 3 (СИ)

Это была его вторая смерть, и сейчас ему было так же паршиво, как и в первый раз, и хотелось только одного: забиться куда-нибудь и никого не видеть. Нехотя он соединился с Зардом Корном.

– Выйди! – приказал он оператору и упал в выросшее за спиной кресло.

– Наконец-то! – раздраженно сказал возникший перед ним Корн. – Сколько можно, комиссар? С момента нашего разговора прошло столько времени, а вы до сих пор не докладываете!

– Не о чем было докладывать, – сказал Олт, изо всех сил пытаясь сдержаться и не наорать на начальство. – Теперь могу доложить. Попытка ограбления не удалась. Мы потеряли два тела, в том числе и мага. Меня тоже убили. Можете вызывать своих космодесантников, но я бы вам рекомендовал свернуть операцию и вернуть всех в их тела, пока они не вернулись сами. Все нужно начинать не так и в другом месте. Но, скорее всего, вам это придется делать без меня. Я увольняюсь.

– Как увольняетесь? – не понял Корн. – За всю историю сектора не уволился ни один комиссар!

– Значит, я буду первым, – ответил Олт. – Я устал, и мне все надоело! Мы занялись совсем не своим делом. Мало того, что не было опытных кадров, еще и вы постоянно толкали в спину! А на этой идиотской планете страны отличаются, как разные миры! Опыт, который получили в России, почти ничем не помог в Мексике! Здесь нужно годами готовить профессионалов, а вам подавай все и сразу! Судя по сообщениям их СМИ, мы уже опоздали! Незачем больше спешить. Надо было не убирать от этого проекта компанию, а постараться все сделать совместно.

– Мы забыли спросить вашего мнения! – зло сказал Корн. – Не вам осуждать решение руководства! Можете убираться, но не рассчитывайте, что вам простят неустойку!

Олт по земной привычке плюнул в изображение бывшего начальника и, тяжело поднявшись, пошел к транспортному модулю.

– Удачно съездили, – сказал Нор. – У нас только одна девочка такой силы. Теперь их будет две. А вообще результаты так себе. Осмотрели больше десяти тысяч детей и нашли только семерых. А среди взрослых никого, кем стоило бы заниматься. Придется президенту подождать.

– Не знаю, – с сомнением сказала Ольга. – Что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие. Девчонка действительно сильная, но подождем радоваться. Сейчас должны подойти ее родители, поговорим с ними.

– Думаешь, откажутся? – озабоченно спросил муж. – Пока у нас отказов не было. Глупо отказываться от того, что мы предлагаем. Но я к твоим предчувствиям отношусь серьезно: не помню случая, когда бы они не сбывались.

В дверь учительской постучали и, не дожидаясь ответа, вошла красивая хорошо одетая женщина лет тридцати пяти.

– Здравствуйте! – поздоровалась она с Ковалевыми. – Я мать Лены Олейниковой, которая вас заинтересовала. Ольга Николаевна. Муж, к сожалению, приехать не смог.

– Поговорим с вами, – улыбнулась ей Ольга. – У вашей дочери хорошие способности к целительству. Мы собираем таких детей и с сентября будем их учить в специальной школе под Москвой. Там будут замечательные учителя, которые обучат детей школьной программе, а мы будем учить целительству. Срок обучения от двух до трех лет. Дети могут проживать в интернате, но если захотите туда переехать, вам предоставят хорошую квартиру. Транспорт в Москву будет ходить регулярно, так что проблем с работой можете не опасаться. После окончания школы детям будет присваиваться звание целителя, и они направятся работать в клиники нашей корпорации. Мы им гарантируем очень хорошие оклады, квартиры и высокий социальный статус.

– Я не отдам свою дочь в интернат! – категорично заявила Олейникова. – И у меня нет ни малейшего желания уезжать из Москвы даже ненадолго! Если нам с мужем придется терпеть такие неудобства, за это нужно будет заплатить!

– И в какую сумму вы оцениваете свою дочь? – спросил Нор.

– Не надо искажать мои слова! – сказала Олейникова. – Это плата не за дочь, а за причиненные неудобства! А сумма для вас небольшая – десять миллионов.

– Надеюсь, не евро? – спросила Ольга.

– Нас устроят и рубли.

– Жаль, что вы так настроены и лишаете свою дочь возможности сделать блестящую карьеру, – сказала Ольга. – Ничего мы вам выплачивать не будем, а вашу дочь запомним. Когда она станет самостоятельной, мы ей повторим это предложение. Спасибо за то, что пришли, мы вас больше не задерживаем.

– Скряги! – презрительно бросила Олейникова. – Правильно о вас писали!

– Я очень мягкий и ранимый человек, – сказала ей Ольга. – Обычно я людей лечу. Но когда мне хамят, я совершенно непроизвольно могу наградить такой болезнью, от которой вас вряд ли вылечит современная медицина. Поэтому, чем быстрее вы отсюда уйдете, тем будет лучше для вас.

– Ты была права, – признал Нор, когда Олейникова выбежала из учительской. – Может быть, прервемся и съездим на море?

– В июне вода еще холодная, давай поедем позже, – отказалась жена. – До сентября нужно набрать хотя бы тридцать человек. Продолжим искать в московских школах или куда-нибудь съездим?