Единственная на всю планету. Книга первая

– Конечно, можно, – разрешила Сорокина. – Не будем терять время. Пойдёмте к машине. Она у меня рядом со школой.

Её машина была на той же стоянке, где свою оставлял Бортников, поэтому через пять минут, уже сели в салон «фиата» и поехали к выезду из города. Сорокина посадила рядом с собой Нора и всю дорогу безуспешно пыталась вытянуть из него хоть что-то существенное о сгоревшем буряте. У поворота к деревне Сергей с Верой сошли.

«Автобус отвёз бы их до самой деревни, а самим идти полчаса, – сказал Нор. – Надо было подбросить до дома».

«Они упёрлись, а Александра не стала настаивать, – отозвалась Ольга. – Ты хотел, чтобы настаивала я? Они стесняются, а машина не наша».

– Сейчас будет съезд к нашему дому, – сказал Нор Сорокиной. – Не хотите зайти в гости?

– Если без угощения, то на несколько минут забежала бы, – ответила Александра. – Хочу познакомиться с отцом Ольги.

О том, что у девушки нет матери, и об опекунстве Нора ей уже рассказали.

– Тогда сейчас повернёте налево, – сказал Нор. – Дом рядом, а на дороге легко развернуться. Отец Ольги должен быть дома, но учтите, что без чая вас не отпустят.

– Чай я как-нибудь переживу, – засмеялась Сорокина. – Этот поворот?

Она свернула на съезд, подкатила к воротам и заглушила двигатель. Все вышли из машины и подошли к калитке.

– Александра Анатольевна, – обратилась Ольга к Сорокиной, – не пугайтесь зверя, который охраняет двор. Он ничего вам не сделает.

– Можешь обходиться без отчества, – сказала девушка. – Нор, тебя это тоже касается. Я не из пугливых, так что не испугаюсь вашей собаки.

Успели пройти с десяток шагов по двору, когда распахнулась калитка и к ним бросился радостный кабан. Хитрец понял, что появился новый человек, и решил пошутить, как он любил. Кабан обежал двор через разобранную часть забора и, открыв рылом калитку, оказался в тылу у приезжих. На новичков подобное действовало безотказно. Не стала исключением и Александра.

– Ой, мамочка! – меняясь в лице, – прошептала она, застыв на месте.

– Хитрец! – прикрикнула на ластящегося кабана Ольга. – Сколько раз я тебе говорила не пугать наших гостей? Когда с ними кто-нибудь из нас, прекращай свои шуточки. И уйди, ты весь грязный. Переоденусь, потом тобой займусь.

Нужно отдать должное Сорокиной: как только она поняла, что эта зверюга и есть сторож лесничества, сразу же пришла в себя и поспешила зайти в дом.

– Напугал, – призналась она, вешая куртку. – Вам надо было сказать, что это вепрь. И как вы его не боитесь? Наверное, нашли и воспитали поросёнка?

– Он сам нашёлся, – улыбнулась Ольга. – Обувайте тапки, они чистые. Отца я предупредила, так что сразу идите на кухню. На ней и помоем руки, у нас там умывальник.

«Уголька предупредила?» – мысленно спросил Нор.

«Как только подъехали к дому, – ответила Ольга. – Спрячется в спальне и будет сидеть. Хватит с неё одного Хитреца».

На кухне их встретил отец, который уже успел заварить чай и пожарить оладьи.

– Ну что вы делаете! – сказала Александра после процедуры знакомства. – Оладьи с ванилью! Как можно отказаться? И ещё мёд и сгущенка! А мне нельзя есть тесто и сладости.

– Всё это ерунда, – сказал Егор. – С вашей фигурой бояться оладий! Проведёте тренировку – куда что денется! А если не хотите мёд, есть сметана. Мойте руки и садитесь, а за едой поговорим.

Когда сели за стол, Александра хотела что-то спросить у отца, но изумлённо застыла, повернув голову к двери.

«Ну что мне с ним делать? – мысленно обратилась Ольга к Нору. – Говоришь одно, а он делает не то, что нужно тебе, а что хочется ему самому. Паразит!»

«В этом все коты, – ответил он. – А твой учуял оладьи и решил, что ты ему запретила появляться на кухне, чтобы больше досталось самой. Считай, что он беспокоится о твоей фигуре».

– Что это? – спросила Александра, показывая рукой на кота, который на задних лапах шёл к пустой табуретке, неся в передних миску.

Её удивление усиливал и тот факт, что Уголёк был уже в полтора раза больше тех котов, которые обжили дворы Алейска.

– Не обращайте внимания, – сказала ей Ольга. – Обычный кот, только большой и дрессированный.

– Мама! – обиженно обратился к ней Уголёк, решивший доказать свою исключительность по полной программе.

«Слава богу, что он обиделся, – подумала Ольга. – Для полного счастья не хватало только улыбки».

– Папа, дай ему оладьи, – попросила она отца, стараясь не смотреть на поражённую гостью. – Александра, да не смотрите вы на него так! У Пушкина кот вообще рассказывал сказки, а наш выучил только одно слово. Вы же слышали, как орут коты. Стоишь и не поймёшь, то ли это кот, то ли плачет ребёнок. Так что они могут говорить, просто не хотят.

– Ты шутишь? – дошло до Сорокиной. – Кот у тебя большой и дрессированный, вепрь во дворе точно такой же. Может, есть ещё кто-нибудь?

– Вороны у них еще есть, – сказал отец, пододвигая к ней оладьи, – и нахальная белка, которая повсюду мусорит ореховой скорлупой. Вы ешьте, Шура, а то всё остынет.

Уголёк, видя, что ему не спешат накладывать оладьи, постучал пустой миской по табуретке.