Единственная на всю планету. Книга первая

– Дурак ты, Вовочка, – припечатала Ольга. – Ты знаешь, какие люди приезжают к нам на охоту? Впрочем, откуда тебе знать! Твой папочка им и в подмётки не годится. С некоторыми из них отец сошёлся достаточно близко. И в Москву его приглашали, обещая работу и квартиру. Не веришь? Ну и не верь!

– Ну и зачем был этот розыгрыш? – спросил Нор, когда она села за свой стол.

– Ему можно портить моё настроение, а мне нельзя? – сказала подруга. – Посмотри, как он злится. Замыслил подлость, а его за это благодарят. Ничего, я загоню ему под шкуру немало колючек. Он здесь над многими издевался, так что это будет только справедливо.

Первые два урока прошли обычно, третьим была география.

– Я ваша новая учительница, – представилась пожилая полная женщина с неприятным взглядом глубоко посаженных глаз. – Ольга Алексеевна Таганцева. В этом году мы с вами будем изучать…

«И без предупреждения Веры видно, что дрянь, – высказалась Ольга об учительнице. – Я и раньше могла неплохо оценивать человека по глазам, а сейчас это стало легче делать».

«Любви или уважения к нам у неё нет, – согласился Нор. – Неприятная женщина. У таких часто нет мужей. Вряд ли она к кому-нибудь прицепится на первом же занятии».

– На первой парте! – сверля взглядом Нора с Ольгой, сказала Таганцева. – Вы пришли сюда, чтобы получать знания, а не смотреть в потолок!

«Помолчи, – мысленно сказала Ольга. – Смотри».

Несуществующий ни для кого, кроме Таганцевой, комар с противным жужжанием покружился у неё над головой и уселся на лоб. Она хотела смахнуть его правой рукой, но Ольга чуть-чуть подправила её действия, и учительница хлопнула себя по лбу левой, в которой была зажата указка. Класс в недоумении замер. Таганцева потёрла место «укуса», подобрала с пола выпавшую указку и продолжила урок. Больше она никого не трогала.

– Не вспомнит, – ответила Ольга на вопрос Нора. – Когда немножко меняешь те действия, которые люди хотели совершить сами, через три дня об этом не вспомнят. Только это нельзя делать часто. Если она начнёт на каждом уроке лупить себя указкой по лбу…

На большой перемене подстерегли возле учительской Болдина и убедились в том, что его ушиб прошёл и не требуется их вмешательство. Здесь же столкнулись с Людмилой.

– Не скажете, чем думаете заниматься после школы? – спросила она Ольгу.

– Замучило любопытство? – сказала та. – Тебе об этом лучше не знать. Всё, о чём мы говорили, не для твоих ушей. В этом не будет ничего криминального, иначе твой отец не взялся бы нам помогать. Слушай, это ты так надушилась, или пахнет от кого-то другого?

– Неужели так сильно чувствуется? – смутилась Люда. – Вроде брызнула чуть-чуть.

– Она натолкнула на мысль, – задумчиво сказала Ольга, когда они перед звонком шли в класс. – Ты сливался с Машкой?

– Полностью – нет, пробовал слух и зрение. Слух у неё обалденный и зрение хорошее, только плохо видит цвета.

– А обоняние?

– Не пробовал. Мне учитель говорил, что человеку в нём не разобраться. А что ты придумала?

– Я подключалась к носу Уголька, – начала объяснять Ольга. – Беда не в слишком сильных запахах, а в том, что мы по-разному их воспринимаем. Получается что-то вроде разговора на чужом языке. Выучить можно, но кто же станет учить, если потом почти не будешь использовать? Звонок, договорим на литературе.

«И что ты придумала, чтобы это обойти?» – спросил Нор, когда начался урок.

«Я думаю, что нужно использовать не чужой нос, а свой собственный, – ответила Ольга. – Если усилить его чувствительность…»

«Уже пробовали, – перебил Нор, – и с носом, и со зрением. Не получается ни с чем, кроме слуха».

«В ваших книгах о многом не пишут, – возразила девушка. – И почему ты думаешь, что, если это у кого-нибудь получится, он сразу же всем доложит? Наоборот, постарается держать в тайне. Тот, кто растрезвонил про слух, наверное, потом долго об этом жалел. Обострение органов чувств даёт уйму преимуществ, зачем этим с кем-то делиться? А если кто-то из корифеев сказал, что не получится, многие маги даже не станут пробовать.

«Может быть, – задумался Нор. – Говорили, что у воров было что-то вроде сумеречного зрения. Только я не знаю, магией оно достигалось или каким-то зельем. А с обонянием, наверное, никто и не занимался. Попробуй пожить среди людей с чувствительным носом. У нас в поселениях сильно смердело. Хочешь попробовать?»

«Да, только после разборок, сейчас не до того. Мне бы разобраться с моим кабаном».

– Ковалёва! – сказала учительница. – Лучше всех знаешь материал? Иди к доске.

«Хорошо с нашей памятью, – сказала Ольга, вернувшись после ответа. – Ничего специально не учишь и получаешь пятёрки».

«У тебя изменилась не только память, – сказал Нор. – Я тоже не сразу обратил на это внимание. Вряд ли ты раньше могла бы вести с кем-нибудь разговор и слушать объяснения учителя. Я дома попробовал одновременно слушать радио, разговаривать с твоим отцом и читать учебник. С трудом, но получилось. Интересно, как новые способности могут сказаться на игре в шахматы? Пока трепались, и урок закончился».

Два оставшихся урока тоже пролетели очень быстро.