Единственная на всю планету

— Он не устроит доров, — пояснила девушка. — Больному за семьдесят лет, кому из них он такой нужен? А вот двое других подходят. У женщины рак молочной железы, а мужчины меланома. Оба очень молоды и фактически обречены. У мужчины есть семья, а женщина живет одна. Точнее, не живет, а доживает. У обоих уже боли, которые снимаются только сильными средствами. Если честно, сомневаюсь, что дорам удастся лечение. Я бы за него не взялась. По-моему, слишком поздно. Но раз они сами так не считают, попробуем. Давай сначала сходим к мужчине. Я Алейск плохо знаю, но где улица Сердюка, помню. А у него уже можно узнать, как добраться до женщины. Если это далеко, возьмем такси.

Через десять минут они уже поднимались по лестнице на третий этаж, где в тридцатой квартире жила нужная им семья Ольховских. На звонок им открыла молоденькая худощавая женщина с приятным лицом и короткой стрижкой.

— Вам кого, ребята? — спросила она.

— Нам нужно увидеть Петра Николаевича, — сказала Ольга. — Это связано с его болезнью.

И послала ей сильную волну симпатии.

— Проходите, — вздохнула женщина. — Постойте в большой комнате, я сейчас предупрежу мужа.

Смотреть на измученного и исхудавшего мужчину с пятнами на коже было неприятно. Он лежал на отдельной кровати в меньшей из двух комнат квартиры.

— Оставьте нас, — приказала Ольга, и жена Петра молча вышла из комнаты.

— Вы кто, ребята? — удивленно спросил больной. — И что это еще за приказной тон?

— Скажите, Петр Николаевич, — не отвечая на его вопросы, сказала Ольга. — Вы хотите жить?

— Кто же этого не хочет? — криво улыбнулся он. — Только мне сейчас такой вопрос задавать жестоко. Для меня уже все поздно. Все деньги, которые могли, мы потратили на лечение, и все без толку. А сейчас вообще никакие деньги не помогут.

— Послушайте, что вам просили передать, — сказала Ольга, вызывая магией у Петра доверие к своим словам. — Вас могут спасти, но за это придется платить. Не деньги, плата будет вашим телом. Вижу, что вы не поняли. Вы передадите управление своим телом другой личности. При этом будете все чувствовать, как чувствуете сейчас, но не сможете сами даже шевельнуть пальцем. Почти наверняка эта личность в вашем теле добьется в жизни гораздо большего, чем смогли бы добиться вы. Фактически вы проживете с ним одну жизнь на двоих, только он будет ведущим. Как мне сказали, семьи тех, в чьи тела они вселяются, на произвол судьбы не бросают. Новая личность может прожить жизнь с вашей женой или поменять ее на другую женщину, но о ней в любом случае позаботятся. Принимать решение нужно прямо сейчас. Если вы скажете "нет", мы уйдем и уже никогда не переступим порог вашего дома. Так "да" или "нет"?

— Наверное, я когда-нибудь пожалею о своем решении, — сказал он, почему-то закрыв глаза. — Но сейчас я вам говорю "да".

— Будем надеяться, что у них все получится, — сказала Ольга, когда они вышли из подъезда. — Подожди, дай я сориентируюсь. Так, Иркутская улица это туда. Такси брать не будем, здесь идти немногим больше десяти минут.

В подъезде, где жила Вербицкая, был домофон. Звонить ей не стали, дождались, когда дверь открыла живущая здесь женщина, и вошли вместе с ней. Лифта не было, и на пятый этаж поднялись по лестнице. На звонок никто ничего не спрашивал, открыли сразу.

— Вам кого? — безразлично спросила их высокая, худая женщина. — Вы не ошиблись, ребята?

— Если вы Екатерина Ивановна, то вас, — ответила Ольга, уже после ответа поняв, что это не их больная.

— А зачем вам моя сестра? — с прорезавшимся удивлением спросила она, отступила в прихожую и там застыла.

— Не будем терять времени на бесполезные разговоры, — сказал Нор Ольге. — Все равно потом подчищать у нее память. Разувайся, у них здесь чисто и везде ковры.

Они прошли в богато обставленную гостиную, а потом из нее — в спальню. На широкой двуспальной кровати лежала больная, чем-то немного похожая на оставленную в прихожей женщину.

— А она красавица! — мысленно сказал Нор. — Очень исхудала, но и сейчас видно. И одна грудь немного меньше другой. Ее оперировали.

— Нечего тебе смотреть на чужие груди, — ответила ему Ольга и обратилась к удивленно смотревшей на них женщине. — Здравствуйте, Екатерина Ивановна! Мы к вам по делу.

Прибегнув к магии, она провела разъяснительную беседу, сказав примерно то же, что и предыдущему больному.

— Я готова на все! — заплакала Катерина. — Такие боли! Словно кто-то грызет изнутри! И лекарства помогают мало. Видите, во что я превратилась? За последнюю неделю, кроме вас, никто не навестил. Хорошо, помогает сестра, но и она уже ждет, когда я умру и освобожу квартиру. Мне трудно поверить в то, о чем вы говорили, но если это действительно так, то я, конечно, согласна! Как это будет?