Единственная ночь

— Да-да, знаю. Не мне его судить. — Она приготовилась прослушать последнее сообщение — и чуть не свалилась с кресла, услышав глубокий, бархатистый голос, который мог принадлежать только Рейфу Мэдисону. Ханна со стуком сбросила ноги со стола, судорожно втянула ртом воздух и выпрямилась. Шардонне плеснулось в бокале, несколько капель упало на макушку Уинстону.

Пес озадаченно оторвался от лакомства.

— Прости, Уинстон. — Ханна схватила салфетку и вытерла шнауцеру голову. — Просто я не ожидала ничего подобного. Не бойся, в обморок я не упаду.

Она скомкала салфетку, метко бросила ее в корзину для бумаг, глубоко вздохнула и отпила вина.

В последний раз она слышала этот голос восемь лет назад, и хотя теперь он звучал в записи, от него Ханну по-прежнему бросало в дрожь. Через все ее тело словно пропустили ток, желудок сжался.

« — Говорит Рейф Мэдисон…» В голове Ханны промелькнули воспоминания о последнем разговоре с Рейфом. «Я желаю тебе удачи и надеюсь, что все твои мечты сбудутся…»

Интересно, сбылись ли мечты Рейфа? « — …получил сообщение от твоего адвоката. Отвечаю отрицательно. Думаю, нам надо о многом поговорить, но без посредников. Увидимся в Эклипс-Бей».

— Что? — Воспоминания развеялись как дым; настоящее обрушилось на Ханну. Она нажала клавишу повтора.

« — …отрицательно… в Эклипс-Бей…» Нет, она не ослышалась: голос Рейфа прозвучал четко и громко.

— Кажется, у нас проблемы, Уинстон.

Ханна поделилась неприятным известием с сестрой на следующее утро.

— Ты хочешь сказать, он отказывается от продажи? — уточнила Лилиан на другом конце провода. — Но ведь этот дом принадлежит нашей тете! Рейф не вправе решать, как распорядиться им.

Ханна различила приглушенное гудение принтера — Лилиан, как всегда, была поглощена работой. Ее брачное агентство «Личная жизнь» располагалось в высотном здании в нескольких кварталах от дома Ханны.

— Тебе же известно завещание Изабель, — устало напомнила Ханна. — Она оставила по полдома Рейфу и мне. Адвокат объяснил, что своей половиной Рейф может распоряжаться, как пожелает.

— Вот как?.. А может, ты слишком мало предложила ему?

— Так далеко переговоры не заходили. Мой адвокат просто сообщил Рейфу, что я готова купить его половину дома. Я думала, цену назначит он сам.

— Как думаешь, зачем ему половина Дримскейпа? — поинтересовалась Лилиан.

— Кто знает? — Ханна нахмурилась, разглядывая свадебные фотографии на стене своего кабинета. — Но у меня насчет Дримскейпа свои планы, и я от них не откажусь.

— Значит, ты готова встретиться с Рейфом в Эклипс-Бей?

— А что еще мне остается? Мне нужен Дримскейп. Надеюсь, я сумею выкупить его.

— Неизвестно, как теперь живет Рейф. Мы слышали только, что он женился, а потом развелся.

Ханне вспомнился ее ночной разговор с Рейфом. «Мужчины нашего рода не годятся в мужья… Мои шансы на успех ничтожны…»

— Разводы — семейная традиция Мэдисонов, — откликнулась она.

— И не только у них. — Лилиан сокрушенно поцокала языком. — Не понимаю, почему столько людей не желают признавать простую вещь: брак — это партнерство. К нему надо относиться как к серьезной сделке. Прежде чем брать на себя обязательства, следует изучить все условия.

— Лилиан…

— Научные исследования подтверждают: пары, подобранные с помощью новейших психологических тестов, распадаются гораздо реже, чем вступившие в брак по…

— Хватит, Лилиан. Твои взгляды на брак мне известны.

— Прости, я забыла, с кем говорю, и увлеклась. — Лилиан явно смутилась. — Но Рейф Мэдисон…

— А что Рейф?

— Думаешь, он изменился?

— Откуда мне знать? — Ханна встала и подошла к окну. — Интересно, достиг ли он своей главной цели?

— Вот уж не знала, что у него была цель.

— Еще какая! — Ханна не сводила глаз с реки Уилламет, перепоясанной мостами. — Он старался не угодить в тюрьму.

— Если вспомнить, какой образ жизни он вел восемь лет назад, остается только удивляться, что он до сих пор на свободе.

— Если бы он попал в тюрьму, мы наверняка узнали бы об этом. — Ханна крепче сжала трубку. — Такие вести мгновенно облетают Эклипс-Бей.

— Но ты же помнишь, он редко бывал в Эклипс-Бей с тех пор, как погибла Кэтлин Садлер. По словам мамы и папы, он только навещал деда — раз в два-три месяца, не чаще. Кто знает, чем он занимался остальное время?

— Он слишком умен, чтобы попасть в тюрьму, — заметила Ханна.

— Быть умным — еще не значит быть здравомыслящим. Мы обе заняты брачным бизнесом и каждый день видим, как ошибаются вроде бы умные люди.

— Верно.

Лилиан помолчала.

— Ты по-прежнему строишь большие планы насчет Дримскейпа?

— Огромные.

— Этого я и боялась. В присутствии Рейфа даже не заикайся о том, что ты хочешь превратить Дримскейп в отель.

— Почему?

Лилиан испустила досадливый вздох:

— Подумай сама. Если он поймет, как тебе нужен дом, он заломит за свою половину бешеную цену.

— Я буду осторожна в словах. Нам, Хартам, это дается легко. Не бойся, я сумею притвориться равнодушной.