Единственная [СИ]

   - Госпожа сегодня так задумчива. Хорошо выспалась, любимая? - ласково спросил брюнет, протягивая сок.

   - Ты зачем ко мне в кровать залез? Я тебя не звала и не позову, - спокойно сказала я ему и мысленно поздравила себя, что мой голос не дрогнул.

   - Мы же всегда спим вместе, - наигранно удивился Кёске, садясь рядом на кровать.

   - Я с тобой не спала раньше, - строгим голосом сказала я, всматриваясь в его лицо.

   А он лишь усмехнулся и покачал головой. Внутри у меня все похолодело от плохого предчувствия.

   - Спала, ты меня обнимала, просила не уходить. Я тебе еще колыбельную пел, - ответил Кёске и, убрав поднос обратно на тумбочку, пододвинулся ко мне еще ближе, - Это я был, Златочка.

   Я же замерла, вспоминая то, о чем он говорил. Хотя, что я там могла вспомнить? Бред воспаленного мозга?

   - У него шрамы были, - прошептала я, все же вспомнив то, за что можно было ухватиться.

   - Это, чтобы ты разницу не заметила. Я же человек, и моя кожа не настолько идеальна, как у робота. Давай я расчешу твои волосы. А то ты на пташечку похожа, испуганную, взъерошенную пташечку, - прошептал он, осторожно развернул меня к себе спиной.

   А я не сопротивлялась, просто не было сил. Упорно искала причины такого поведения японца. Ему скучно, и он решил поиграть, допустим, так бывает. Случайно он выбрал меня для своих игр, тут я сама виновата. Но игра его явно затянула. Я видела, есть люди, которые теряются в он-лайн играх и не понимают, где граница между мирами. И вот он устал играть роботом, захотел сам почувствовать, своими руками потрогать меня. Я уверена, что причина в этом. И чем быстрее он наиграется со мной, тем быстрее разочаруется. Там он всесильный робот, а тут просто умный человек, физически уступающий роботу. Надо просто переждать, дать ему, что он хочет, и дождаться, когда он расслабится. Вот тогда он и сделает ошибку.

   Расческа плавно двигалась по всей длине волос. Мысли разбежались от блаженства. Это просто невозможно, не наслаждаться такой лаской. Закрыв глаза, чуть не уснула, не желая, чтобы это действие заканчивалось.

   - Злата, Златочка, - прошептал Кёске, прижимая меня к себе, и стал слегка раскачиваться. - Прости меня, Злата. Но я тебе не дам от меня уйти.

   -Что? - переспросила я, застывая в его объятиях.

   Откуда он знал, о чем я думала? Мысли - то точно он не может читать!

   - Люблю я тебя и не отпущу, и не отдам никому, - шептал мне Кёске на ухо. - Даже роботу.

   От этих слов мне сделалось дурно, попыталась вырваться, да только куда мне бороться с мужчиной.

   Он лишь крепче прижал к себе и удерживал, не давая сбежать. Я слышала, как он тихо посмеивался над моими попытками скинуть с себя его руки.

   - Тихо, тихо, любимая. Вот чего ты разбушевалась? - попытался успокоить меня Кёске.

   - Ты... Да, как ты смеешь со мной так говорить? Я тебе никто! И ты мне никто!

   - Да? Уверена? Мы же вчера официально зарегистрировали наш брак, - с сарказмом просветил меня японец.

   -Что? - испуганно переспросила его. - Ты же умер два года назад! Тебя официально вообще не существует!

   - Ах, это! Ну, так я ожил, фамилию сменил. И ты вчера стала моей женой, - продолжал ласково говорить мне японец.

   - Я ничего не подписывала! - возмутилась я и еще раз попыталась вырваться из его объятий.

   - Правда? Странно, а подпись твоя стоит, - посмеиваясь, прошептал мужчина.

   А потом развернул к себе лицом, всматриваясь в мои испуганные глаза.

   - Зачем? Зачем ты так со мной? - прошептала, понимая, что я в ловушке.

   Теперь еще и замужем. Это сколько же теперь у меня проблем. Ведь развод так просто не оформить, только через суд.

   - Исполняю твои желания. Детей сейчас будем делать? - спросил Кёске, наклоняясь ко мне все ниже, пока не получил звонкую пощечину. Как у меня это получилось - не знаю, но я это сделала. И теперь в страхе следила за тем, как на щеке у мужчины расцвел след от моей ладошки.

   - Понял, поспешил, - печально вздохнул Кёске и стал целовать пальчики, которые горели от удара.

   Я пыталась вырвать руку, не хотела, чтобы он это делал. Не желала, чтобы он стирал и это воспоминание о Тиме! Но японец был неумолим, не выпускал ладошку, пока не перецеловал каждый пальчик и не по одному разу. Потом еще и подул на разгоряченную кожу и медленно провел своим языком.

   -Хватит, прошу, перестань, - молила я его, рыдая в голос.

   - Ты моя, Злата. Только моя, - ласковым голосом сказал японец и, крепко прижав меня к своей груди, лег со мной на кровать.

   Так и лежали, я с замиранием сердца ждала, когда он приступит к своему супружескому долгу. Но он лишь дышал мне в макушку, крепко сжимая в объятиях, легко целуя в висок.

   - Злат, прошу тебя, запомни, что ты моя жена. Твоя фамилия теперь Кадзиура. И никому я тебя не отдам, и сбежать тебе от меня не удастся. Ближе к обеду прилетим домой. Любимая, я ведь не прошу от тебя многого. Просто, позволь мне ухаживать за тобой, как прежде. Ведь между нами ничего не изменилось. Ты моя госпожа, а я твой...

   -Ты мне никто, Кёске, - не дала договорить я ему.