Единственная сверхдержава

Еврооптимисты ожидают быстрого продвижения Брюсселя в двадцать первом веке к положению одного из бесспорных мировых центров. Так один из ведущих американских экономистов Ф. Бергстен считает что ЕС вскоре “достигнет равенства или превзойдет Соединенные Штаты по всем ключевым показателям экономического могущества и будет говорить единым голосом по широкому кругу экономических вопросов... Экономические отношения между соединенными Штатами и Европейским Союзом будут во все большей степени становиться основанием фактического равенства”^*.

Европессимисты полагают, что западноевропейские столицы вольно или невольно обменяли углубление интеграции на ее расширение. Возможно, в ЕС через определенное время будут входить 35-40 государств (включая, как указывает Ж. Атали, Украину и Грузию^*). И это резко ослабит ее внутреннее сближение. Именно в свете того, что европейская интеграция “вглубь” будет медленной и что европейский механизм не будет похож на американский, “Америке не следует бояться возникновения соперника”^*.

В результате США еще на одно поколение останутся единственной сверхдержавой. Они указывают на то, что “Европа, несмотря на всю свою экономическую мощь, значительную экономическую и финансовую интеграцию, останутся де факто военным протекторатом Соединенных Штатов... Европа в обозримом будущем не сможет стать Америкой... Бюрократически проводимая интеграция не может породить политической воли, необходимой для подлинного единства. Нет ударной силы воображения (несмотря на периодическую риторику относительно Европы, якобы становящейся равной Америке), нет страсти. создающей государство-нацию”^*. 80 000-страничный договор, который предлагается подписать всякому новому члену ЕС поражает воображение лишь своими 31 огромными разделами.

Калькуляция американских атлантистов: учитывая неизбежную грядущую американскую вовлеченность в азиатские дела, учитывая неизбежность кризисов в незападном мире, не следует радоваться европейским просчетам и временной немощи, следует помогать становлению потенциального глобального партнера. Да, у Америки впереди еще от 10 до 20 лет преобладания в мире. В дальнейшем же судьбу гегемонии гарантировать не может никто. И важно иметь глобального партнера. А если определенное отчуждение западноевропейского центра неизбежно, американцы постараются “подороже” продать свое согласие на частичный европейский сепаратизм. Доминирующий в США мотив — не гасить западноевропейскую военную активность тотально, не порождать у западноевропейцев чувства бессилия и зависимости, концентрироваться на реально критически важных проблемах, использовать ЕС в главном — в солидарном совместном контроле над Центральной и Восточной Европой. Ведь главная задача — общая: инкорпорировать европейский Восток в Большой Запад.

У западноевропейской политики Вашингтона будут оснований на следующих направлениях.

1. Осуществить стратегический контроль над европейским пространством посредством НАТО и военного присутствия в Европе. Максимально долгое сохранение НАТО — это лучший выход для Америки в двадцать первом веке, когда потенциальные конкуренты привязаны к статусу союзника. “Только сильная НАТО с США как осевой державой, - пишет американский исследователь К. Лейн, - может предотвратить дрейф Западной Европы к национальному самоутверждению и отходу от нынешнего уровня экономического и политического сотрудничества”^*. Но НАТО, выполнившая свою миссию в Европе — это своего рода «велосипед», будучи в бездействии, эта организация теряет равновесие и падает. Чтобы задействовать своих западноевропейских союзников США пошли на расширение состава и функций блока (операции в сопредельных регионах и т. п.). В Вашингтоне в апреле 1999г. на праздновании 50-летия НАТО, в процессе выработки новой концепции союза более отчетливо чем прежде проявили себя несколько новых тенденций, развитие которых внесет существенные коррективы во внутреннее соотношение сил на Западе.