Единственная сверхдержава

Перед подписанием договора о создании НАТО администрации Трумэна предстояло преодолеть значительную оппозицию и внутри страны. Во-первых, на протяжении 150 лет правительство США придерживалось традиции не заключать военных союзов со странами других континентов в мирное время. Во-вторых, курс на модернизацию и милитаризацию Западной Европы вел в конечном своем развитии к возрождению могущества Германии, той страны, которая развязала в ХХ веке две мировые войны. В-третьих, создание военного блока означало для американского общества, американских налогоплательщиков новое бремя, которое несла с собой гонка вооружений.

Столкнулись старые страхи и новые опасения. “Традиционалисты” указывали на мудрость прощального послания Дж. Вашингтона, предостерегавшего против “союзов”. Некоторых пугала та цена, в которую обходилось содержание НАТО, стоимость военных расходов, а также политическая плата за это полномасштабное вовлечение Америки в европейские дела. А что потом, где пределы? Если США признали состояние дел в Европе “жизненно важным” для национальных интересов США, то где та граница, за которой кончаются эти “жизненно важные” интересы? Распространяются ли полицейские функции США на весь мир? Если нет, то на какие его регионы? До каких пределов готова Америка рисковать, угрожая военным вмешательством? Картина была неясна для всех, включая сторонников политики блоков и самых влиятельных ее критиков. Некоторые полагали, что “излишние” обязательства при вступлении в блок скуют мощь США, лишат их мобильности. Одновременно сильны были опасения, что имеющие oгромный дипломатический опыт европейцы постараются извлечь максимум полезного для себя из союза с США, не компенсируя их ничем. Высказывали недовольство в связи с тем, что Соединенные Штаты “завязнут” в европейских делах, ослабляя свои позиции в других регионах мира.

У противников тесного военного союза с Западной Европой было немало вопросов к сторонникам курса на такой союз. Нельзя ли ограничиться “планом Маршалла”? Зачем закреплять раскол западной и восточной частей Европы? Нельзя ли яснее определить смысл военных гарантий, военной вовлеченности США в сугубо европейские цели? Ведь есть же единственная в мире атомная мощь США – нужны ли дополнительные, размещенные в Западной Европе дивизии? Наиболее откровенным выразителем этих опасений стал сенат США. Ряд сенаторов из оппозиционной республиканской партии, наиболее видными из которых были Тафт и Лодж, возглавили лагерь критиков официального курса. Сенатор Тафт публично усомнился в целесообразности противостоять Советскому Союзу в регионах, отдаленных на десятки тысяч километров от США и в то же время непосредственно соприкасающихся с советскими границами. Сенатор Лодж желал знать, последует ли за НАТО создание новых проамериканских блоков, окружающих СССР. Ряд сенаторов открыто задавались вопросом, зачем нужно создавать региональные блоки, если существует ООН, и США почти доминируют в этой международной организации, имея поддержку большинства в Генеральной Ассамблее.

В поисках путей преодоления оппозиции министр обороны Дж. Форрестол высказал соображение, что наилучшей для демократов тактикой в преодолении внутренней оппозиции было бы “предоставить инициативу республиканцам, с тем чтобы президент немедленно ее подхватил”^*. Правые республиканцы откликнулись на этот призыв. В июне 1948 г. ведущий оратор по внешнеполитическим вопросам сенатор А. Ванденберг внес в конгрессе США резолюцию, поощряющую “прогрессирующее развитие региональных и других коллективных соглашений”, рассчитанных на укрепление военной мощи США. Эта резолюция была принята сенатом 11 июня 1948 г. 64 голосами против 4 ^*. В конечном счете большинство в правящем классе Америки пришло к той точке зрения, что военный союз с Западной Европой необходим, что западноевропейская “помощь” понадобится США в проведении антисоветского курса и для осуществления контроля над обширными просторами колониальных стран.

Создание блока НАТО было поддержано в США тремя политическими силами – военными, госдепартаментом, лидерами республиканской партии. Первых и вторых олицетворял генерал армии Дж. Маршалл, перешедший с поста председателя объединенного комитета начальников штабов на пост главы госдепартамента. Профессиональных дипломатов представлял Р. Ловетт, бывший юрист с Уолл-Стрита (возглавлявший госдепартамент в качестве первого заместителя госсекретаря в периоды отсутствия Дж. Маршалла). А. Ванденберг, председатель комиссии по иностранным де лам сената, обеспечил поддержку политике блоков со стороны законодателей. На решающей стадии строительства НАТО, в начале 1949 г., обсуждались в основном три вопроса: 1) должен ли будущий договор касаться лишь военных проблем, если он будет иметь политическое значение, то какова будет его степень; 2) какие страны должны войти в проектируемый военный союз; 3) каковы должны быть обязательства стран-участниц^*.