Единственная. Твоя (СИ)

Любава тоже молчала. А по коже мурашки табуном неслись от непонятного ей самой трепета. И венок на воде тихо-тихо, но плыл в сторону, словно кто-то осторожно тащил его за нитку. Против течения…

— Ой мне, — тихонечко пропищала Дарья и замолкла.

И над рекой тишина поплыла — даже костер затих. Или это у нее уши заложило?

А венок осторожно огибал застывших в воде людей. Рисовал на воде медленный, полный легкости танец. Скользил все мимо, пока не уткнулся в травянистый выступавший острым гребнем берег. На котором стоял Данияр.

Едва слышный вздох — или, может, шум ветра — пронесся над поляной.

А Любава кое-как выбралась из воды и на негнущихся ногах побрела обратно к селению. Хватит с нее праздника.

Глава 12

— Что это было, Данияр?! Что, я тебя спрашиваю?!

Варвара шипела и стискивала крохотные кулачки. Мелкая против его роста, и вроде не страшная, но оказалось, что за пухлыми губами пряталось гадючье жало.

— Это я узнать хотел, — бросил Данияр сквозь проступившие клыки. — Что. Это. Было?!

Щеки женщины пошли алыми пятнами. Глаза забегали.

— Еще и меня обвиняешь! Стоило этой приехать, как ты… — Варвара запнулась и отступила на шаг.

А зверь внутри на дыбы взвился, требуя схватить дуру за космы и шею ей свернуть, но Данияр только крепче кулаки сжал.

— Следи за языком, — зарычал глухо. — И упреки при себе держи, ясно?!

Варвара так и вскинулась. Побледнела, глаза чернотой налились. Но далеко за лесом вдруг громыхнуло, и оскал на лице женщины сменился нежной улыбкой. Будто и не было ничего.

— Прости, единственный мой, — проворковала и тут же нырнула под руку, выпрашивая объятий.

Данияр отстранился. Хватит с него обмана!

— Иди к костру, — процедил, сдерживая яростный рев зверя. Ему вторил звук приближавшейся грозы.

— С тобой хочу, — упрямо прищурилась Варвара.

И Данияр пошел.

Не мог не пойти — праздник в самом разгаре, выяснять отношения не время.

А взгляд так и тянуло к деревьям, между которыми скрылась девушка.

И на сердце от тревоги муторно. Доберется ли сама? Только бы до дождя успела…

* * *

— Нет… О, боги… Снова!

Любава изо всех сил старалась не бежать, но ноги несли сами.

А вокруг черной стеной лес. Ни единого огонечка — нет рядом деревни! В одно мгновенье тропинка вдруг исчезла, оставляя ее среди мрака и равнодушных колючих звезд.

— Кто-нибудь! Ау-у-у!

Голос срывался и сипел. За каждым углом мерещились чудища. Красноглазые, хищные. И тьма стелилась под ноги мерзкими щупальцами. Любава чувствовала их холодные и липкие прикосновения.

— Ау-у-у! — заорала, не жалея связок.

Вдруг среди стволов почудилась светлая фигура. Приглядевшись, Любава так и обмерла.

Человек! Девушка!

— Стой! Стой! — бросилась за незнакомкой, но та словно и не слышала. Или нарочно прочь бросилась.

Белое платье мелькало среди деревьев, а светлые волосы развевались по ветру.

Почему-то казалось, что девушка смеется! Машет рукой, зовет бежать за ней очертя голову.

И Любава бежала.

Спотыкалась, падала, вскакивала на израненные ноги и снова бросалась в погоню. До сбитого дыхания и огненных пятен перед глазами.

Ей надо совсем немного! Еще самую чуточку поднажать и…

— Стой! — истошный крик дернул ее назад с такой силой, что Любава на землю шлепнулась.

Бедро пронзило огненной болью, и цветастая пелена перед глазами вдруг расступилась.

— Ой… — заскулила от страха и быстро-быстро отползла назад.

Обрыв!

Она только что чуть не бросилась с обрыва в погоне за каким-то мутным пятном! Как?!

Любава судорожно оглядывалась по сторонам, но «фигуры» нигде не было. Только лес шумел, а из-за толстых стволов зловеще вспучивалась тьма. Тянулась к ней черными когтями, шипела проклятья… Кровь в жилах леденела!

— Пойдем отсюда, быстрее, — грохнуло над головой.

Если бы могла, Любава упала в обморок от страха, но тут ее с такой силой под локоть дернули — чуть вовсе руку не оторвали!

Неожиданная боль привела в чувство.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась дрожащим голосом, оборачиваясь к… женщине?!

Перед ней стояла незнакомка.

Немолодая уже, хоть в темноте не разглядеть толком. Волосы длинные, распущенные, а на шее, как у Рады, связки амулетов и оберегов.

— Идем же, — нетерпеливо повторила женщина. — Иначе… — осеклась вдруг и к чему-то прислушалась. — А-а-а, явился, дурака кусок!

Любава не успела ничего понять, да и спросить тоже, как из-за деревьев выпрыгнула до боли знакомая громадина. И полным ходом к ней!

— Мишка! — только и успела всхлипнуть Любава, а ее чуть обратно на землю не опрокинули!

Медведь вился у ног, как собака. Вставал на задние лапы, скулил, урчал, лизал щеки и все пытался обнять своими огромными лапищами.

Незнакомка скривилась.

— Потом миловаться будете! — пихнула медведя в бок. — Уходим! Гроза скоро!

И, словно услышав торопливые слова, небо ответило жутким грохотом. Налетел студеный ветер, засверкала молния, озаряя и страшный овраг и плотный частокол деревьев, за которыми все еще сидела тьма. Сторожила добычу, жадно скалила пасть… Любава облизнула пересохшие губы и даже не пикнула, когда женщина поволокла ее прочь от страшного места.