Единственная. Твоя (СИ)

История Данияра и Любавы практически на финише. Остался Эпилог и Бонус (Владимир+Алиса)

Честно говоря, у нас с Музом было в планах закончить историю раньше, но в последнее время я с трудом нахожу сил на работу. Причины, думаю, многим понятны. И пусть я проживаю в стороне от всего этого, в другом государстве, но не могу не реагировать на происходящее, ведь много друзей и знакомых у меня оттуда.

Новинка стартует сразу после завершения этой сказки, Буду стараться выкладывать чаще, но пока точного графика не скажу. За что приношу свои глубочайшие извинения.

Убедительно и со всем уважением прошу не касаться в коментах политики. Мы все люди, с разным мнением и взглядами. Хочу лишь пожелать мира и быть прежде всего Человеком в отношении других и себя.

Простите пожалуйста за это небольшое отступление, очень нужно как-то выговориться.

Мы с Музом вас очень любим и ценим, Спасибо, что вы есть.

Эпилог

Золотистые лучи неторопливо скользили по обнаженной коже. Рисовали затейливый узор из пятен и теней.

Сквозь полуприкрытые глаза Любава лениво наблюдала, как мужские пальцы бегут вслед за солнечными бликами, повторяя их танец.

— Где моя маленькая Иринка спряталась? — тихий смешок обласкал сердце, а ладонь Данияра — округлый холмик живота. — Ну что за девочка… Ночью матери спать не дает, днем ото всех таится…

Любава коротко вздохнула.

Виденный ею однажды сон стал реальностью.

Они с Данияром вместе, а под сердцем растет их дочь — Ирина.

Любава решила назвать ее в честь веды Ирии, которая помогала Данияру. Старой веде польстило такое внимание. Настолько, что она даже несколько раз появилась в селении и принесла с собой подарки — куколок-желанниц. Подарки разлетелись среди жителей моментально, и Любава получила куколку тоже.

Сладко потянувшись, Любава отстранилась, но только чтобы повернуться лицом к мужу и оседлать крепкие мужские бедра.

Янтарные глаза голодно сверкнули. Какой нетерпеливый! А ведь утром у них уже все было!

Но Любава не протестовала, когда широкие ладони огладили спину и подтолкнули ее еще ближе.

— Мне это снилось, — шепнула в приоткрывшиеся для поцелуя губы. — Эта поляна, мы вдвоем и наша дочь…

— Жаль, что я не мог видеть такие сны, — проурчал Данияр. — Нужно было вырезать два амулета…

— Ты же не знал, — Любава обняла лицо мужа ладонями и поцеловала в губы. — Да и толку вспоминать прошлое…

Сны ей больше не снились. То есть она видела их, конечно, но обычные. Всякую всячину, в которой было мало логики. И амулет больше не нагревался внезапно. Их с Данияром судьбы соединились.

Владимир тоже нашел сердечный покой, и даже Олеся получила свой кусочек счастья — любимую внучку и мужа в придачу. Не так давно они с Александром сочетались браком. Интересно, решатся ли на ребенка?

Она вот ни сразу смогла…

После того, как прошел положенный траур, Данияр с чистой совестью сделал ей предложение.

Любава не думала ни секунды! Она любила Данияра всем сердцем, и к Наденьке относилась тепло. К тому же девочку больше воспитывала Олеся. Данияр был внимательным отцом, заботился, насколько это было возможно, но Наденька все равно тянулась к бабушке.

Наверное, это было правильно. Олеся безумно нуждалась в девочке и дарила столько любви, сколько иная мать не подарит. Александр от жены не отставал. Внимания Наденьке было предостаточно, в селении никто ее не сторонился, и она свободно играла с детишками.

Уж, наверное, и сестренке будет рада. А Любава изо всех сил постарается, чтобы никто из детей не чувствовал себя обделенным. Ведь это же дети!

И все равное ее порой одолевали разные мысли. Поэтому они с Данияром и не спешили с таким важным вопросом. Многое обсуждали и даже спорили.

Но вот скоро станут родителями.

Теплая ладонь скользнула на живот.

Дочка ответила отцу легким пинком — она хорошо чувствовала его прикосновения и каждый раз толкалась. В этот момент на губах мужа расцветала такая нежная улыбка, что сердце замирало.

Как и сейчас, когда Данияр медленно вел пальцами по коже.

— Я люблю тебя, — прошептал ей в губы.

А Любава закинула руки на сильные плечи и прижалась крепко, как могла.

— Я тоже люблю тебя, Данияр. Всем сердцем…

* * *

(Восемнадцать лет спустя)