Единственная женщина на свете

– Женат. Сноху Жанна терпеть не может, она из «простых», а Жанна хоть и считает сынка малахольным, но женить его планировала на принцессе, и вдруг… Парень, видно, не совсем тюфяк, или влюбился по самое не могу, но проявил завидную стойкость. Мамаша уступила, но теперь шпыняет сноху в свое удовольствие, та платит ей большой любовью. Живут они вместе, тут Олег ничего поделать не смог, маменька считает: раз уж он настоял на своем, она не должна лишать себя удовольствия каждый день напоминать снохе, что ее на помойке нашли. Не думаю, что девушке сладко живется. Кстати, у Жанны неделю назад был день рождения. Предки, сославшись на дела, ограничились кратким визитом. Мы можем съездить к старой ведьме, заодно поздравить. Если повезет, задашь сынку пару вопросов.

– Я тебя обожаю.

– Чего не сделаешь ради сестры.

– Хозяину «Бордо» звонила?

– Вот тут ничем не порадую. Звонить звонила, но девки, как выяснилось, в клубе подолгу не держатся. Из тех, кто работал четыре года назад, никого не осталось.

– Попроси список тех, кто в то время работал, и узнай, где они сейчас. Мне нужны девушки, которые вместе с Ольгой снимали квартиру.

– Зачем? Ты и так знаешь, кто предполагаемый папаша.

– Все надо доводить до конца, – мудро рассудила я, а Агатка хихикнула:

– А ты не безнадежна. Может, все-таки стоит взять тебя в помощницы?

– Без моих ежедневных усилий город погибнет от грязи.

Закончив разговор с Агаткой, я тут же позвонила Витьке.

– Фенька, – сказал он со вздохом. – Ты в меня часом не влюбилась? То и дело звонишь.

– Ты бы радовался. Не каждый день красотки вроде меня предлагают свою нежную дружбу.

– Уже радуюсь. Что еще нарыла?

– Ответ из банка получил?

– Скоро сказка сказывается…

– Значит, я опять впереди на лихом коне.

– Скорее уж на БТРе. Вот что значит папа-генерал.

Фамилия Пронягина на Витьку никакого впечатления не произвела, пришлось объяснять, кто он такой и чем знаменит.

– Придет официальный ответ из банка, потолкуем.

– Когда с Ломакиным встречаться собираешься?

– Имел с ним беседу по телефону, – степенно ответил Витька. – С Ольгой он знаком с тех пор, как она работала в клубе «Бордо». Был в нашем городе по делам, вот и решил узнать, как живется знакомой. От города до поселка всего ничего, позвонил ей, Ольга старому знакомому обрадовалась, но в гости к себе не звала, боялась пересудов соседей. Посидели в машине, поболтали за жизнь, он уехал.

– А что у него за дела в райцентре?

– На аукцион выставили бывшие торговые ряды, приехал взглянуть. Похоже на правду.

– Знакомство у них должно быть близким, если через четыре года он решил ее навестить.

– Выходит, так. В любом случае прижать его пока нечем, раз он был в поселке за сутки до убийства и из его машины Ольга выпорхнула живой и здоровой.

– Чего-то он от нее хотел.

– Ага. Но нам вряд ли скажет.

– Ты будешь есть или болтать? – недовольно заметил Славка, и я с сожалением отложила телефон.

Вечером мы с Агаткой отправились к Пронягиной поздравлять ее с прошедшим днем рождения. Я выразила сомнение, что мадам мне обрадуется, но Агатка была убеждена: примут нас, как родных, и лишних вопросов не зададут. Принадлежность к известной в городе фамилии, которую носит сестрица и когда-то носила я, поистине творит чудеса.

Дверь нам открыла деваха лет двадцати семи в белом фартучке и кружевной наколке. Увидев ее, я едва не икнула от неожиданности.

– Проходите, пожалуйста, – сказала она. – Жанна Викторовна вас ждет.

Квартира оказалась огромной. Малость оглядевшись, я поняла: без девахи с кружевной наколкой здесь никак.

Перед тем как отправиться к Пронягиным, мы заскочили в магазин, где торговали итальянским фарфором. Агатка выбрала вазу, которая доставала мне до груди, с нелепыми вензелями из сусального золота.

– И как мы ее потащим? – с тоской спросила я.

– Придется напрячься. Для мадам такое страшилище в самый раз.

Теперь я смогла убедиться: сестрица оказалась права. Наш презент здесь весьма кстати. Не квартира, а Эрмитаж в переводе гоблина. Колонны, расписные потолки с амурами, наборный паркет, от золота рябит в глазах. Сама мадам оказалась высокой худой теткой без возраста. Лицо от бесконечных подтяжек потеряло всякое выражение. Взгляд бультерьера, острые, неестественно белые зубы сходство с бойцовской собакой лишь усиливали. Агата всучила ей вазу, которую мы едва доволокли, а я – букет цветов.

– Спасибо, спасибо, дорогие мои, – пела бультерьерша. – Можно я взгляну?

Она принялась распаковывать подарок, то и дело взвизгивая от восторга, что выглядело довольно забавно. Увидела фарфорового монстра и едва не прослезилась от счастья.

– Какая прелесть… но ведь это очень дорого.

Агатка витиевато высказалась в том смысле, что на уважаемую именинницу не грех и потратиться.

– А вы Фенечка? – метнулась ко мне хозяйка. – Давно хотела с вами познакомиться. Матушка ваша рассказывала, вы человек типично городской, дачу не жалуете. А вот я, признаться, люблю деревенскую жизнь. Идемте к столу, выпьем, посплетничаем.