Единственное решение проблемы? (СИ)

  Долгое время такие случаи были единичными и очень-очень редкими. Не в силах понять, что с ними происходит, несчастные бродили по городам и весям, думая, что их покарали боги и обрекли на муки воочию лицезреть исчадий ада. Люди слушали их рассказы и ужасались. Кто-то считал их сумасшедшими или одержимыми, а кто-то поддавался панике и сам становился сумасшедшим и одержимым. А если учитывать, что жизнь до середины двадцатого столетия была не слишком-то сладкой, даже в Европе, можно себе представить, какую озлобленность вызывали у обывателей рассказы о ещё одной напасти - словно и так было мало напастей. Поэтому несчастных иногда линчевали самостоятельно, а иногда доносили на них куда следует. Презумпции невиновности в те далёкие времена не существовало, если ты не был заодно с демонами, тебе следовало это доказать, нередко под пытками. Мышление же какого-нибудь среднестатистического инквизитора было довольно примитивным: раз ты воочию видишь демонов там, где никто другой их не видит и после этого бесследно пропадают люди, значит ты с демонами заодно.

  Впервые исследованием данного феномена на чисто научной основе занялись во второй половине девятнадцатого века, в ходе Франко-прусской войны и после неё. Несколько тогдашних врачей, анатомов, физиологов, невропатологов и психиатров столкнулось в своей практике с людьми, получившими в боях определённые повреждения зрительной коры и сообщавшими о том, что после выздоровления видят чертовщину. Среди наиболее известных светил того времени можно назвать Йозефа Галля, Иоганна Шпурцхайма, Пьера Флуранса, Поля Брока, Джона Хьюлингза Джексона, Густава Теодора Фрига, Эдуарда Гитцига, Давида Ферриера, Уильяма Джеймса, Эдуарда Альберта Шарни-Шефера, Соломона Эберхарда Геншена и Рихарда Крафт-Эбинга. Все эти учёные хотя бы единожды наблюдали пациентов с "травмой прозрения", а кое-кто и не единожды.

  После Русско-японской войны с данным феноменом столкнулся японский учёный Тацудзи Иноюэ, а после Первой мировой мои соотечественники Гордон Холмс и Уильям Тиндел Листер и немец Оскар Фогт. В тридцатых годах с феноменом "травмы прозрения" познакомились русские учёные Филимонов и Кононова и ещё один русский, Зворыкин, работал над ним вплоть до конца ХХ-го века.

  В официальных биографиях этих людей, разумеется, нет ни слова о феномене имаго. Но они им занимались, ещё как! Изучали затылочную кору очевидцев, их поведение после ранения. Помимо этого они выполняли и другую научную работу - чтобы писать статьи и книги и не выпадать из научного сообщества, - но помимо этого их всех занимал феномен имаго, о чём они тоже делали записи, только эти записи никто не видел, кроме весьма узкого круга лиц. Когда стало ясно, что имаго не вымысел душевнобольных, все записи учёных по этой проблеме изъяли и засекретили.

  Наблюдаемые пациенты, определённо точно не имевшие возможности сговориться друг с другом, утверждали одно и то же - что видят ночных монстров, пожирающих людей. Всех их объединяли похожие травмы затылочной коры. Оставалось лишь выяснить, галлюцинации они видят или же нет. Формально ни один случай подтверждён не был, потому что полицейские не находили на указанных местах крови или каких-либо человеческих останков.

  Таким образом учёные встали перед дилеммой: либо объявить всех очевидцев умалишёнными, запереть их в дурдоме и забыть, либо разобраться, почему именно такие травмы приводят именно к таким видениям. К чести перечисленных учёных нужно сказать, что они были гуманистами и никого не заперли в психушке, потому что за исключением монструозных видений их пациенты были вполне нормальными, адекватными людьми, не буйствовали и вели себя вполне здраво.

  Дальнейшая история напоминает лихо закрученный триллер. Будущий 26-й пре-зидент США Теодор Рузвельт, служивший до этого в полиции, а затем воевавший в испано-американской войне на Кубе, лично знал человека, получившего "травму прозрения". Этот человек уверял Тедди в существовании ночных монстров, брезговавших трупами, но предпочитавших живых ещё людей.

  Возможно Рузвельт был не самым умным человеком на земле, но он был человеком увлекающимся, упорным и деятельным. Как только какой-то вопрос начинал его интересовать, он с невиданными настойчивостью и энергией старался докопаться до самой сути и найти решение.

  Рузвельт самостоятельно вышел на врачей и учёных, занимавшихся пациентами с "травмой прозрения". В ходе частной переписки, которая хранится в нашем архиве и никогда не будет предана огласке, Тедди выяснил все интересующие его подробности, какие ему могли предоставить, а впоследствии предложил своим респондентам объединиться в неофициальную ассоциацию и продолжить работу над феноменом в режиме строжайшей секретности.

  Дело в том, что Рузвельт поверил своему знакомому и не сомневался, что тот говорит правду, равно как и остальные очевидцы. "Может ли быть, - писал он, - что столько людей совершенно случайно утверждают одно и то же, вплоть до мельчайших деталей?"