Единственное спасение (ЛП)

Блисс выключила свет, но так и стояла в темноте чего-то, ожидая, очевидно думая, что он где-то здесь прячется. Ну, он определенно был где-то здесь. В моих руках, получи, Блисс! Это по-детски, знаю.

Шейн уткнулся мне в шею и глубоко вдохнул.

— Грейс, — прорычал он мне в ухо. — Не двигайся. — Умолял Шейн. Его голос прозвучал так отчаянно, что мне стало больно.

Я снова медленно скользнула руками вверх и вниз, и он зубами вцепился в мое плечо, заставив мое тело еще сильнее дрожать. Он запустил руки мне в волосы, схватив их в кулак, по его телу прокатилась небольшая дрожь.

Блисс фыркнула. После мы услышали стук ее каблуков в коридоре, и как захлопнулась дверь.

Шейн потянул меня за голову, умоляя взглядом.

— Не шевелись, малышка. Пожалуйста.

Но я пошевелилась. Я скользнула вниз и глубоко взяла его в рот, так, что защекотало стенку горла. Его пальцы впились в мои волосы, тело задрожало. Я скользнула по нему языком и медленно начала двигаться вверх и вниз, пока он не стал вырываться. Я сильнее схватила его за бедра и позволила ему взорваться, жадная; оголодавшая. Его колени подогнулись, и клянусь, чуть не упала в обморок от звука, изданного им, когда он кончал мне в рот. Потому что, будь я проклята, если он подумает о ком-то или чем-то, кроме как вновь оказаться внутри меня.

Глава 27

В квартире Шейна я сидела рядом с Леа, казалось, кто-то вырвало на стены розовыми блестками и конфетти. Надо мной висели длинные радужные ленты, которые задевали волосы, стоило встать. Я держала охлажденную бутылку пива и все еще чувствовала вкус губ Шейна, ощущала его прикосновения.

К счастью, Шейн высушил мою одежду, и мне пришлось сидеть в его белой майке и боксерах не дольше 20 минут. И да, на меня многие пялились.

Вся квартира была забита, в основном, знакомыми из бара, но было и несколько человек, которых раньше мы не встречали. Шейн напрягся, как только начали прибывать люди; он запер дверь своей комнаты снаружи и стоял на страже у окна гостиной. Одна рука в кармане, в другой бутылка пива, которое он потягивал уже минут 30 — все время, что мы здесь. Сияющие голубые глаза застыли на мне, едва моргая. Его темные волосы лежали дико, намекая, что могло их привести в такой вид, тепло разлилось по животу, и ускорился пульс от осознания, что это мои руки сделали это с его волосами.

— Я больше не выдержу, надо выйти в ванную, — сказала я, опершись на Леа, пытаясь заставить себя разорвать зрительный контакт с Шейном.

— Как и я, — кивнула она. — Идем.

Я видела, как Шейн провожал меня взглядом по коридору, и, когда повернулась спиной, заходя в ванную, все еще чувствовала, что он наблюдает. Леа закрыла за нами дверь, заперла, и сразу же кто-то заколотил, пытаясь зайти.

— Дайте нам пять минут! У нас здесь горячий лесбийский секс! — крикнула она за дверь. Улыбнувшись, она качнула головой, — НемедленноРассказывайЧтоЗаХреньПроизошлаМеждуТобойИШейном!

— А я все гадала, когда же ты на меня запрыгнешь. Ничего, ну, мы, безусловно, позабавились, но я не… он не стал… ну ты понимаешь…

— Ты себя-то слышишь? Что значит, Шейн не стал?

Я не смогла сдержать улыбку.

— Он сказал, что не хочет, чтобы мой первый раз произошел в студии на динамике. Тогда, только послушай, я спросила, хотел бы он быть стать моим первым, а он сказал «Нет, Грейс, я буду твоим последним».

— В студии на динамике? Ты СПРОСИЛА его, БУДЕТ ли он твоим первым? Ты что, вернулась в десятый класс?

Я опустила голову на руки и засмеялась.

— Боже, Леа, я не разбираюсь в этом. Мне как будто пятнадцать. Это впервые, я никогда не позволяла, ничего не чувствовала, даже и не думала о ком-то, кроме Шамсиила. Так, черт возьми, где я ошиблась?

— Грейс, он сказал, что хочет стать твоим последним. По-моему, ты все сделала правильно, — предположила она.

Я лишь наделась, что у нас с ним осталось больше недели.

Когда мы вышли из ванной, нас поприветствовала толпа незнакомых парней. Я не поняла, о чем они кричали, пока не вспомнила, что сказала Леа, когда нам стучали. Почему мужчины такие идиоты?

Мы протиснулись людей, танцующих под чье-то завывание в караоке. Пробиваясь сквозь людей, я почувствовала на спине слишком знакомых холодок. Габриель. Все мое тело напряглось, и руки сжались в кулаки. Я еще не закончила, мое время не вышло, я не позволю. Ледяные руки сошлись на моей талии, впиваясь и погружаясь в плоть.

Я невольно моргнула, и Габриель появился передо мной. Он вцепился в меня холодным, расчетливым взглядом голубых глаз, глядя прямо в глаза, пронизывая до костей.

— Грейс, — его голос прозвучал в ушах, хоть он и не открывал рта.

В коридоре все словно изменилось и передвинулось, становясь сказочным и похожим на галлюцинацию. Тела, танцующие вокруг, превратились в далекие тени. А музыка караоке, обернулась в резкую диссонирующую карнавальную музыку, грохочущую по внутренностям так, что пришлось заткнуть уши.

Габриель поднял руку к моему лицу и провел большим пальцем по челюсти.