Единственное желание. Книга 2

– Если это путь на Герсвальд, почему мы им не воспользовались сразу? Зачем был нужен Филофдор, и все эти опасные глупости? – не понял Кайл.

– С чего ты, собственно, взял, что эта дорога на Север? – поддержал его Далард.

– Ну, вы даёте! Фархольт рассказал. И если бы некоторые не налакались, то, возможно, тоже бы об этом вспомнили, – хмыкнул атаман. – Для тех, кто всё безнадёжно пропустил, рассказываю… Если спуститься вниз по течению Лидоны, то ближе к границам Герсвальда, жуткое ущелье сходит на нет. И свирепая горная река снова течёт по чудесной равнине. То есть, преодолеть её – не составляет никакой сложности.

– Я тоже слышал, что сотник рассказывал, но счёл это пьяными байками, – вмешался Наир. – Но тогда для особо смышлёных, будьте любезны, поясните! Почему мы сразу этим путём не поехали? А все эти люди, там, в Филофдоре, они что, не знают про эту возможность?

– Знают, Ушастик, да только для них пойти в горы Карсил ещё ужаснее, чем прозябать в Филофдоре. Это ж проклятые земли, владения нечисти и леснянок. Дорога ведёт по окраинам Кристалливора, по самому краешку Лидонского ущелья, через таинственную Кирдефиар – Землю Горящих Небес. Это край, о котором никто ничего не знает толком. Только одно твердят, как заучили, кто туда отправится – обратно не вернётся. Потому этой дорогой уже лет десять никто не ходил, несмотря на трудности, которые всех поджидают на Соланской переправе. А ведь если верить Фархольту, здесь где-то ещё один мост есть, древний, о котором уже позабыли все давно и, разумеется, никто его не охраняет. Может быть, так к нам и работорговцы с Севера прорываются? Хотя, это вряд ли – они тоже суеверны, их сюда и поганой метлой не загонишь…

– Они, скорее всего, где-то через болота лазейку нашли, – покачал головой Кайл. – А здесь не опаснее, чем где-либо. Это страшные сказки для невежд, и не более.

– И всё-таки эти горы обросли суеверным ужасом, как старый пень мхом, задолго до нашего рождения. Люди слишком боятся всего непонятного. Они предпочтут, чтобы их повесили за подделку подорожных или обобрали, пока они выжидают свои бумаги, но не сунутся сюда, в край чудес и непостижимых тайн. Смерть от сил таинственных пугает много больше чем смерть от руки людской. Глупость, конечно, – ведь смерть это всегда смерть – но так устроены люди!

– Не скажи! Смерть бывает очень разной… – покачал головой Далард.

– Соглашусь с тобой, друг, – кивнул Кайл, – но нам ли думать о смерти? Я бывал в горах Карсил и, как видите, до сих пор жив. Я вернулся оттуда – значит, мы все сумеем сделать это снова.

– Так это правда, что ты бывал в Древних Пустошах? – не выдержал Наир.

– Да, случалось.

– И дракона видел? – воскликнула Настя с восторгом.

Северянин изумлённо вскинул брови, но ответить не успел.

– Светлые Небеса! Вы только гляньте! – интонация Наира не сулила ничего хорошего.

Все как один посмотрели вниз, куда указал лэгиарн.

По каменистому откосу, петляя меж серых валунов, тонкой змейкой скользила вереница всадников. И довольно длинная вереница.

– Настырные какие!

Эливерт сплюнул в сердцах. И Настя в тайне понадеялась, что плевок прилетит на чью-нибудь голову.

– А как же суеверный страх, что не пускает людей в эти жуткие горы? – усмехнулся Первый рыцарь.

– Этих суевериями не напугаешь, – покачал головой Кайл.

– Они что нам до самого Герсвальда будут дышать в спину? – нахмурилась Настя.

– Надеюсь, им, в конце концов, это надоест, – вздохнул Эливерт. – Надо спешить – у нас не больше четверти часа на то, чтобы оторваться от погони…

***

По обе стороны тропы, что становилась всё уже, нависали скалы, ровные и гладкие, как стены. Холодные и мёртвые камни. Они давили, угнетали, обступали, словно ловушка, словно склеп. И Настя начинала ощущать приступ клаустрофобии, которой никогда не страдала.

Просто в этих горах действительно ощущалось присутствие чего-то такого… Необъяснимого, зловещего, враждебного всему живому.

Царство тишины, пустоты, камня и холода. Как говорится, птица не пролетит, зверь не пробежит… Даже ящерки попрятались.

Лишь топот копыт звенел, отражаясь от древних исполинов, катился по узкой расщелине. Звук множился, и чудилось, что это преследователи уже нагоняют, уже дышат в спину.

Тревога заполнила всё внутри, сердце замирало в ожидании опасности. Страх, иррациональный, необъяснимый, заставлял оглядываться назад, с беспокойством поглядывать вверх.

Никого здесь нет, кроме их безрассудной компании, но всё равно чудится недружелюбный взгляд – чужой, оценивающий, холодный.

«Всё это суеверные глупости! Невежество и байки для детей!» – в очередной раз напоминала себе Настя и сама в это не верила.

Каменные стены исчезли внезапно, расступились, как створки сказочных ворот, по велению могущественного волшебника, выпуская своих узников на широкий простор. Пронизывающий холодный ветер тотчас ударил в лицо, взметнул волосы наездников и гривы лошадей.