Единственное желание. Книга 5 (СИ)

— А ты меня спрашивала? Да и какая разница! Я тебе уже сказал, в этой истории мы все в равной мере замешаны. Кроме Ушастика. И оттого, что мой болт мимо проскочил, я не перестал быть заговорщиком… И, вообще, об этом вряд ли знает тот, кто на нас охотится. Видишь, даже ты думала, что смерть Лиэлид — это моих рук дело. Если кому-то стало известно про наши планы её уничтожить, этот кто-то попробует дотянуться до всех нас, не выясняя, кто убийца, а кто лишь его покрывал…

— Хорошо, но тогда как быть с Далардом, с Эрид? — продолжала размышлять вслух Настя. — Уж он точно не желал зла Лиэлид! Ему мстить за что? Нет, видимо, мы ошибаемся… Какую-то другую причину надо искать! А если… В тот день столько народа пострадало… Может быть, это месть не за лэдрау, а за ту бойню, что мы устроили в столице…

Эливерт пристально посмотрел в глаза Романовой.

— Да, одни вопросы, и ни одного ответа… Словом, Настия, если на нас взъелись из-за убийства Лиэлид, Наиру ничего не грозит. Если же причина в нашем героическом походе на Север, то, боюсь, они и до Лэрианора доберутся со временем. А чтобы этого не случилось… мы просто их опередим! Разыщем и убьём раньше, чем они успеют ещё кому-нибудь навредить!

* * *

8 От Фамиры, с любовью!

Ясным коротким летом,

Да первым снегом —

Слышишь, моя родная –

Из-под земли достану,

Семь пар сапог сношу я,

Да семь скую колечек,

Непростых, оловянных…

Наталья О'Шей

Девочки стояли по обе стороны от Фрейи, и та прижимала их к себе — отчего они напоминали сейчас цыплят, что прячутся под крыло наседки.

Только вот высокая крепкая атаманша мало походила на курицу, скорее уж на какую-то хищную птицу или волчицу. Эливерту нравилось и это сравнение, и эта женщина, и то, что она обнимала Граю точно так же, как свою Бретту.

Он запрягал лошадь, проверял сбрую, а сам всё поглядывал на них.

Вроде уже решил, но душа всё равно болела. И страх стискивал сердце когтистой ледяной лапой. А вдруг…

Да, Наир будет рядом, и Фрейя, и все остальные. Братья, на которых всегда полагался, как на себя. Но всё равно страшно. Если уж сам не смог уберечь своих родных от беды, как же можно верить, что кто-то другой сможет? Ведь никто не знает, кто их враг, насколько он хитёр и коварен, где он прячется…

«Вот поэтому и надо теперь уехать. Чтобы не пришлось всю жизнь бояться и ждать, когда ударят в спину. Чтобы не нужно было впредь прятать свою пичугу от всего мира в лесной глуши», — напомнил себе вифриец.

— Я думал, ты себе опять вороного купишь, — Кайл потрепал по холке его гнедую кобылу.

— Зачем? — удивился Эливерт.

— В память о прежнем…

— Память… она всегда при мне, — откликнулся Ворон, затягивая подпругу. — А мёртвого друга за деньги обратно не купишь.

— Я другое имел в виду…

— А я — то, что сказал, — Эливерт поглядел в синие глаза, но полукровка больше ничего не добавил.

Резко вышло, зло… Кайл такого не заслуживал, разумеется. И Эл хамить не хотел. Но сдерживать себя пока было невыносимо сложно — тлевшая в сердце ярость переполняла, выплёскивалась через край, а доставалось тем, кто был рядом.

Вот и сборы закончились, пора снова в путь.

Ворон направился к дочери — надо что-то сказать ей на прощание, а язык как будто отсох. Светлые Небеса, дайте сил!

Может, забрать её с собой? Конечно, это всё усложнит, и ехать будешь тогда со скоростью улитки, но зато не придётся её оставлять, не придётся ничего говорить, не придётся расставаться…

Ворон опустился перед девочкой на колени.

— Эливерт, ты же вернёшься? — шепнула она в ухо, обнимая крепко за шею.

— Вернусь, моя маленькая. Я ведь всегда возвращаюсь. Возвращаюсь к тебе.

— Поклянись! — серьёзно велела она, заглянув ему в глаза.

— Обещаю! — улыбнулся Эл. — Ты только свечу на окне для меня зажигай…

Дочка изумлённо распахнула глаза.

— А откуда ты знаешь?

— Я про тебя всё знаю, — хитро подмигнул вифриец. — Воробышек, не забудь, что я просил! Слышишь? Не ходи никуда одна без Наира! Если вдруг увидишь что, сразу беги и кричи на весь лес! Нож…

— Всегда в башмаке, — послушно кивнула Граю. — Папка, я всё помню. Ты не бойся — я уже большая!

Эливерт молча прижал её к себе и всё никак отпустить не мог. Поднялся, в конце концов, напоследок поцеловал в макушку.

— Я постараюсь вернуться к осени… — добавил он. — А если Мать Мира поможет, глядишь, и раньше. Мне без тебя жизни нет, цыплёнок мой!

— Папка! — всхлипнула малышка, снова бросаясь к нему на шею.

* * *

И ещё какое-то время Эливерт обнимал свою девочку и шептал ей что-то милое, и улыбался сквозь слёзы, и она улыбалась, шмыгая носом, и доверительно бормотала что-то ему на ухо.

Настя смотрела на них и тоже улыбалась, а в глазах всё расплывалось от слёз.

— Кайл… — тихо окликнула она мужа. — А ты хочешь сына или дочь?

Северянин поглядел удивлённо и смущённо заметил:

— Дэини, разве теперь время? Давай об этом подумаем, когда вернёмся!