Единственные

Их взгляды встретились, и жаркая волна окатила Лану, заставив девушку изрядно разволноваться. Странная реакция. Смущающая. Пугающая. Захар, перестав скрывать свой интерес в отношении неё, теперь вызывал в душе девушки странные эмоции. Первое – ей хотелось от него спрятаться. Не хотелось принимать его внимание. Тянуло, напротив, забыть его слова и вести разговор в деловом русле. Только лишь касаясь детей. Второе – Лана всё же была немного тщеславной девушкой, и ей нравилось, что такой видный и красивый мужчина ею заинтересовался. Последние эмоции пробивались редко, но всё же имели место быть. Лана – не кукла, она живая. И иногда не могла не реагировать на то, что творилось с её организмом.

Как сейчас. Жар полыхал в крови, вызывая в теле девушке давно забытые ощущение. А ещё приятно грела мысль, что Волгарский испугался за неё.

Теперь же он смотрел на неё, прищурив глаза, на дне которых вспыхнул опасный блеск. Обжигающий. Будоражащий. Лана мысленно пнула себя: вставай, дуреха. Хватит лежать. Но каждый мускул тела противился. Ей было хорошо именно здесь и сейчас – в сугробе, со снежинками на ресницах и губах.

- Ты меня провоцируешь, - охрипшим голосом сказал Захар и ещё больше навис над Ланой, незаметно так расставив руки по обе стороны от её плеч. – И да, Руслана, ты попалась.

Попалась…

Какое правильное определение.

По спине прошлись мурашки, Лана интуитивно подняла одну руку и уперлась ей в мужскую грудь.

- Нет, - она продолжала улыбаться.

- Не попалась?

- Не-а.

- А если так?

Его тело с легкостью преодолело сопротивление её руки. Мужские губы властно накрыли её, снимая растаявшие снежинки. Нечто подобное Лана ожидала. Как только он навис над ней, не предложив помочь встать, вся её женская сущность настороженно потребовала продолжения. Да чего греха таить – она знала, что рано или поздно Захар вернется к их разговору. Или перейдет к более активным действиям.

Его губы были теплыми. Они ласкали аккуратно, словно пробовали её на вкус. Снова. Лана не смогла удержаться от искушения и ответила. Слишком хорошие эмоции плескались в душе, вызывая желание и дальше сохранить их. Когда в последний раз она позволяла себе слабость? Вот так поваляться, порадоваться жизни ни о чем не думая. Наслаждаясь солнцем, снегом, днем. Мужчиной, что был рядом. Ей не хотелось думать, что будет потом.

И один поцелуй ведь не считается?

Не важно, что он второй.

Ей нравилось, как целуется Захар Волгарский. Нежно и страстно одновременно. Не наседая, не давя. И между тем, не отпуская, не позволяя вырваться или прервать его ласку.

Лана не заметила, как второй рукой обняла его за плечо. Она с готовностью возвращала ласку, полностью растворившись в поцелуе. Её тело медленно оживало, вспоминало каково это – быть с мужчиной.

Захар так же резко прервал поцелуй, как и начал его. Рвано дыша, отвел взгляд от лица Ланы. После чего зачерпнул снег рукой в перчатке и обтер им лицо.

- Это надо как-то… решать.

Лана прикусила губу, ничего не сказав.

глава 22

Вера Анатольевна, передавая полуспящего Богдана на руки Лане, спросила:

- Ты во сколько сегодня будешь укладывать Богданчика?

- Думаю, в половине девятого.

- По времени у вас обычно сколько занимает?

- Процесс укладывания?

- Да.

- Минут тридцать-сорок.

- Отлично. Как уложишь, приходи в мою спальню. Я сегодня Лешика возьму к себе. Попробуешь уложить и его. Бутылочку с молоком не забудь приготовить.

Всё оставшееся время Лана могла думать только про сына. Даже Захар с его темным, проникающим в душу, забирающимся под кожу взглядом отошёл на второй план. Пока Лана купала Богданчика, немного отвлеклась. Сын разозоровался, поднимая вверх каскад из капель.

- И чего мы сегодня такие активные? – спросила Лана, приближая лицо к детскому личику и носом пиная Богданчика в нос.

Игра ребенку понравилась, он тотчас обеими ручками ударил по воде, окатывая маму. Хорошо, что Лана успела после ужина переодеться в майку и шорты. В подобном виде по шале она не расхаживала, помнила, что в доме два взрослых и отчего-то, как ей казалось, голодных мужика. Зато Светик не стеснялась и провоцировала некоторых.

Майка мгновенно намокла. Пусть… Зато Лана получила удовольствие от игры с ребенком. Да и тот подустал, барахтаясь в воде.

- А теперь баиньки.

- Нееееть…

- Дааааа…

Лана подхватила ребенка на руки и подняла кверху прямо голеньким.

Ничего не изменилось – он её ребенок.

И никому она его не отдаст.

Промокнув полотенцем бархатистую детскую кожу и переодев малыша в пижаму, она уложила Богдана рядом с собой. Многие мамочки снова осудили бы её – есть мнение, что нельзя кормить, когда ребенок лежит. А им – ей и Богдану – нравилось! Комфортно обоим.

Богданчик повозился, вскидывая ножки, поигрался с собственными коленками и незаметно уснул. Проблем с укладыванием никогда не было.