Единственные

А деревенский дом и деревенский бизнес как раз был ему понятен. Можно выращивать в теплицах хотя бы те экзотические помидоры, которые уже вообще ни на что не похожи и подаются только в дорогих ресторанах. Можно поставить сыроварню, скупать у местных жителей молоко, придумать для сыров интересные названия. Поблизости река, в реке рыба, идиотом нужно быть, чтобы не соорудить коптильню, а уж в рыбе-то Борис Петрович разбирался. Конечно, сперва это ранчо будет только жрать деньги, но потом начнется пора доходов. Так что уехал он, уже имея в голове образ идеального загородного дома. Этот образ понемногу обрастал подробностями, и происходило это помимо воли Бориса Петровича.

Ксюша и не подозревала, что рискует стать богатой наследницей. У нее в голове был обычный девичий сумбур, который случается даже у очень умных девиц накануне перехода от поцелуев к близости.

Посоветоваться было не с кем – не с матерью же! Про мать Ксюша знала, что у той был в жизни всего один мужчина, да и тот – недолго. Бывшие однокурсницы могли бы насоветовать вариантов, но ни с кем из них Ксюша не подружилась так близко, чтобы рассказать про Артурчика. Да и боялась, что засмеют, – в школьника влюбилась!

И вдруг ее осенило – тетя Илона!

Про Илону дома говорили такое, что и вообразить невозможно: Бог ей послал совершенно замечательного мужа, а у нее сплошные загулы, пьянки с мужиками, как только Рома все это терпит? Раньше это бы оттолкнуло Ксюшу, а теперь она поняла: уж тетя Илона точно не станет читать ей мораль!

Она потихоньку позвонила Илоне – спросить, как здоровье. Потом они встретились.

– Регинин, значит, мальчик? Надо же, как судьба людьми вертит, – усмехнулась Илона. – Вот кто бы сказал тогда, что Лидка с Регинкой могут породниться? Но ты, Ксюшенька, не слишком на это рассчитывай. Тебе достанется свекровь-стерва. Или не достанется – так будет лучше.

Ксюша не поверила – Регина всегда была с ней любезна, даже чересчур.

После этого забавного разговора Илона пришла домой, прибралась, привела себя в порядок, и тогда позвонил Рома:

– Илуся, собери мне дорожную сумку, я через полчаса заеду.

– Ты куда?

– В Архангельск, на ЦБК. Говорят, у них бумагу можно взять не слишком дорого. Хочу посмотреть на месте, что да как, с людьми поговорить. Может, имеет смысл.

– Надолго?

– Дня на четыре – точно. Потом – в Москву, а там могу застрять.

Илона быстренько приготовила ужин – пельмени, чай с бутербродами. Рома пришел с двумя огромными пакетами – продовольствием минимум на неделю.

– Если не хватит, звони Яшке, он еще привезет.

– Хорошо.

Она уже привыкла относиться спокойно к тому, что муж не дает на руки денег. У нее были свои. Она их прятала в телевизоре – там была щель, куда хорошо проталкивались бумажки. При необходимости она отвинчивала заднюю стенку. Рома, изучивший все места, пригодные, чтобы стать тайниками, о телевизоре как-то не подумал.

Проводив Рому, Илона достала немного денег и побежала в магазин за бутылкой приличной водки. Днем, на рынке, она пила немного, для хорошего настроения, но, раз мужа дома нет, можно устроить маленький праздник, и жизнь опять станет отличной.

Она вспоминала Лиду, вспоминала Регину и смеялась: до чего же скучная у них жизнь, Лида ничего не видит, кроме работы, а Регина – ничего, кроме бизнеса. И в голову пришло маленькое хулиганство.

Зная, что за Ксюшей строго присматривают, Илона позвонила ей довольно поздно, когда Анна Ильинична и Лида теоретически уже спали. Она рассказала, что Рома уехал в командировку, и позвала в гости. Илоне казалось забавным, что Лида и Регина, которые друг друга с трудом выносили, вдруг встанут перед необходимостью породниться. Смеясь, Илона копалась в шкафу, отыскивая хорошее постельное белье. Но хорошее, дорогое, Рома перевез к сестре, чтобы у Илоны не было соблазна ночью обменять комплект в горячей точке планеты на бутылку «крутки».

На следующую ночь к Илоне пришли гости. Они смущались, несли чушь, даже врали, будто заглянули на минутку, на чашку чая. Илона, уже порядком пьяненькая, только смеялась. Наконец она ушла в спальню, оставив Ксюшу с Артурчиком в своем уголке, где обычно ночевала, когда муж был дома.

Медовый месяц получился довольно долгим – Рома приезжал, уезжал, добывал дешевую бумагу, заключал договора с распространителями. Кончился он тем, чем и должен был кончиться, когда находят друг друга двое неопытных, – Ксюша забеременела. Какое-то время, поняв, что стряслось, она боялась признаться даже Артурчику, не то что матери с бабкой. Ей повезло – первые месяцы носила легко. Но тем везение и ограничилось. Она стала полнеть, и Алла Ильинична с Лидой устроили ей строжайший допрос. Не обошлось без крика и угроз. Но, узнав почти всю правду, Анна Ильинична обрадовалась:

– У Регинки-то денег куры не клюют!

– Он же еще совсем сопляк! – сказала расстроенная Лида.

– Восемнадцать есть – значит, все в порядке, женится.

– Мама, ты что придумала?

– Лидка, не мешай! Я сама позвоню Регине!

– Не смей!