Единственный

— А то ты сама не знаешь, недалёкая! Я хочу, чтоб ты исчезла из нашей жизни! Хочу, чтобы всё было, как прежде! И раз уж ты сама не соображаешь, то я тебе подскажу. Здесь не твой дом, тут тебе не рады, всякое может случиться. Можешь заболеть, отравиться, оступиться, подвернуть ногу, попасть в плохую ситуацию… — посыпалось откровенными угрозами.

И если сперва я растерялась, то теперь разозлилась.

— Начинает казаться, я понимаю, почему именно тебя госпожа Ирем себе в невестки захотела… — перебила я абонента.

Вызов — отключила. На Метина своё внимание вернула.

— Выйди отсюда, — постановила максимально беспристрастно, шагнув в сторону.

Кричать и звать на помощь в самом деле бессмысленно. Вряд ли хоть один из подоспевших поймёт и проникнется тем, что увидит. Да и поднимать шумиху, лишний раз давая повод для сплетен вокруг имени Алихана… Вариант с тем, чтобы запереться в уборной всё ещё превалировал над всем остальным.

— Выйди, — повторила.

Ответом мне стала… стянутая с загорелого торса футболка.

— Ты пожалеешь, — предупредила, отступая ещё на шаг назад.

Ведь он сам — два шага вперёд сделал.

— Если ещё не поняла, терять мне особо нечего. Что твой муж мне сделает? Убьёт что ли? Заявление на меня ты всё равно подать не сможешь, честь своей семьи твоя свекровь будет соблюдать, невзирая ни на что, не позволит тебе так её позорить, — криво усмехнулся Метин. — К тому же, если будешь смирной и тихой, обещаю, всё будет быстро и не очень больно, — за резинку на своих шортах схватился, продолжая наступать.

Где-то здесь придающая храбрости злость на Элиф, начала таять, уступая место подкрадывающейся панике.

Рванула к душевой.

Не успела.

Метин оказался быстрее.

Дверь ударилась о выставленную им ногу. И тут же с его руки вместе с грохотом въехала в стену. На пол посыпались бутыльки и прочие принадлежности гигиены, прежде расставленные на тумбе около раковины, когда я задела их рукой, продолжая пятиться назад, в то время, как он — наступать.

— Как ты сюда вообще зашёл? Я же заперла дверь!

Говорила что угодно, лишь бы тянуть время в поисках выхода.

— Дал денег одному из служащих, получил запасной ключ, — беспечно пожал плечами Метин. — Ещё когда ты только зашла на яхту. Это несложно. А как взял, пока ты купалась вместе с Гюль, зашёл сюда, прибрался тут немножко, — указал себе за спину, в сторону постели.

Разобранной постели. И смятой.

Мои глаза расширились сами собой.

— Ты больной… — слетело с губ едва слышное.

И тут он вдруг отступил. На полшага назад. Не особо воодушевляющее расстояние, но хоть что-то. Да и…

— Что, испугалась? — уставился на меня заинтересованно и тут же помрачнел. — Да не трону я тебя. Гюль, должно быть тебя уже отправилась искать, ты давно ушла, а у неё синдром гиперопеки, ты новенькая, она к тебе вон как прониклась, одну без присмотра надолго не оставит. Всё, что от тебя требуется, ещё немного здесь со мной постоять, этого будет вполне достаточно, я даже прикасаться к тебе не буду. А наговорил тебе всю эту хрень, потому что Элиф велела. Чтоб ты осознала всю серьёзность ситуации, — произнёс уже хмуро. — В тюрьму я не хочу. Поэтому я вынужден. Уж прости, тебя всё это происходящее дерьмо лишь скомпрометирует, мне — подарит свободу… — закончил тихо.

Вместе с тем незапертая дверь в каюту действительно распахнулась. Вот только не Гюль пришла за мной.

— Алихан…

Неужели это мой голос прозвучал настолько виновато?

Но и мрачность на лице мужа ни к чему иному не располагала.

— Ты что здесь делаешь? — хмуро поинтересовался он.

Не у меня, разумеется. У Метина. Меня будто бы вообще не существовало. Раздетый по пояс парень между тем, словно только и ждал этого вопроса, добродушно заулыбался во весь рот и потянулся ко мне. Помещение с душевой моментально стало таким мизерным, как если кроме Метина и меня здесь больше никто не поместится. Невольно отпрянула назад, насколько это было возможно, с учётом, что я упиралась поясницей в тумбу с раковиной. Это, конечно же, особо не спасло. Моих судорожно сжатых пальцев коснулись чужие, отчего стальной взор на границе порога вмиг заледенел.

— Искал свой телефон, — оправдал себя Метин.

Сам предмет оправдания был зажат в моей руке, потому и потянулся ко мне, что лично я не сразу сообразила, сжалась сильнее, прогнулась в спине назад дальше, а телефон… не отдала.

Всего на мгновение, но соблазн выложить всё и сразу, как есть — оказался очень велик. Чтоб уж никаких недомолвок, пусть каждый расплачивается за свои поступки по заслугам, если так и буду молча глотать весь их яд, рано или поздно отравлюсь, или же они победят, или сама такой же стану. Всего на мгновение, да… В следующее — голос разума затмила исходящая от Алихана ярость. Я её буквально всем нутром ощущала. И в том, как сильно напряжены его плечи, и в глазах, и в голосе:

— Нашёл? — спросил, хотя ответа не ждал. — Хорошо. Теперь объяснишь мне, какого х*ра твой телефон делает рядом с моей женой, как и то, откуда у тебя взялось столько смелости в принципе зайти сюда, — добавил, устремив колючий взгляд на мою ладонь, которую до сих пор жгло от чужого прикосновения.