Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3

— Но… что вы тут делаете?! — спросил Иклис, поглаживая мою щеку.

Как бы ни было противно, надо терпеть!

— Как ты?

— А как вы, госпожа? — чуть помедлив, спокойно задал встречный вопрос Иклис.

— Трудно сказать… Точнее, плохи мои дела! Сам видишь, я прокралась к тебе тайком, да еще в таком дурацком наряде!

Прежде я не была с Иклисом откровенна, но сейчас слова вырвались сами собой. Теперь наши отношения напоминали песочный замок, размытый волнами.

— Ты слышал новости? Заговорщиков, которые готовили побег, казнили. А прочих дельманцев, работающих на ферме, расселят подальше друг от друга…

Я ожидала увидеть на лице Иклиса ярость или негодование, но юноша лишь кивнул, оставаясь по-прежнему бесстрастным.

— Знаешь, все это время я думала день и ночь. Почему ты так со мной поступил? Наверное, я сделала для тебя недостаточно? Тебе так не давал покоя твой статус? А может быть… — я поглядела на ошейник с желтым камнем, — может быть, всему виной абсурдное недопонимание?

— Госпожа…

— Иклис, для меня это загадка! Говорят, ты отказался от свободы и денег.

Ладонь юноши, по-прежнему касавшаяся моей щеки, дрогнула. Я потерлась лицом о его руку (прежде так делал сам Иклис) и шепотом спросила:

— Скажи, ты меня так сильно ненавидишь?

— Госпожа…

— Ты вступил в заговор, желая прикончить меня? А когда план рассыпался, отыскал герцогскую дочку, чтобы я стала в этом доме никем?!

— Ох… — Иклис тяжело вздохнул, лицо его побледнело.

— Решил избавиться от хозяйки, которая не в состоянии дать тебе свободу?

— Госпожа! — воскликнул он. — Вы ошибаетесь! Я и помыслить подобного не смею!

— Тогда почему же, Иклис, ты так поступил? — Я старалась говорить мягко, но едва ли мне это удавалось.

С усилием сдерживая волнение, я отняла ладонь Иклиса от своей щеки, просунула руки меж прутьями решетки и обхватила его лицо. Будто бы вовсе не злилась, а только печалилась.

— Ты втянул меня в заговор дельманцев, чем лишь упрочил нашу связь. Но кто же будет твоей хозяйкой?

— Никто! — решительно отрезал Иклис. — Скоро я стану свободным человеком.

— Как?

— Слухи о рабе-доносчике дошли до самого императора! Поэтому, желая подтолкнуть других к подобным «подвигам», мне подарят свободу.

— Если такова твоя цель, почему же ты отверг предложение Дерека?

— Чтобы остаться в этом доме.

— Я ничего не поняла!

— Даровав награду, младший господин, несомненно, выставил бы меня за дверь. Но я выбрал другой путь. Я буду преданным слугой, благодарным за все хорошее. Так я смогу видеть вас, госпожа!

— Видеть… меня? — членораздельно переспросила я, словно ребенок, читающий по слогам.

— Да, госпожа. — Иклис кивнул. — Я не хочу расставаться с вами.

— Ха!..

Да что, в самом деле, творится у него в голове?!

— Иклис, ты ничего не перепутал?! Теперь, когда ты привел родную дочь герцога, я буду вынуждена покинуть этот дом.

— Если так… я отправлюсь вслед за вами!

— Не говори чепухи!

Все попытки вернуть самообладание оказались тщетны. Не могу поверить, что поставила на этого персонажа все, что у меня было.

— Думаешь, я мечтаю о таком компаньоне?! — Я отпустила лицо юноши и, нечаянно царапнув его, вцепилась в ворот одежды.

Красно-бордовая шкала симпатии принялась мерцать. Я понимала, что надо остановиться, но, опьяненная бурлящим гневом, не могла этого сделать.

— Ты сумасшедший псих, живущий в иллюзиях!

— Но на этот раз я руководствовался собственной выгодой.

— Что? — Я окаменела.

Пытаясь выжить в чертовой игре, я тщательно анализировала поведение персонажей, прежде чем сделать очередной шаг. Однако Иклис по-прежнему оставался темной лошадкой, и я решительно ничего не понимала.

— Серьезно?.. — вырвалось у меня. — Я же исполняла каждое твое желание! — Дыхание сбилось.

Возлагая на юношу все свои надежды, я разбивалась в лепешку, чтобы угодить ему, не привлекая внимания Экхартов.

— Иклис, чего тебе не хватало?! Я дала тебе все возможное: доброе отношение, нашла наставника, одежду, оружие…

И это было правдой: я не жалела на Иклиса средств, а временами даже шла на риск. Казалось бы, я неукоснительно следовала принципу соблазнения, который лежал в основе этой проклятой игры!

— Объясни, ну почему? — Я по-прежнему держала его за воротник. — Или ты предполагал вмиг обрести свободу и богатство?! Отвечай же!

И надо было этому случиться за несколько дней до побега!

— Признайся, ты меня любишь? Любишь? — Я нервно встряхнула Иклиса дрожащими руками.

Разве девяносто девять процентов симпатии — это не любовь? Ну пожалуйста, скажи «да»! Я подняла умоляющий взгляд на индикатор симпатии.

— Госпожа… — бледные потрескавшиеся губы пришли в движение. — Так вы знали?! — Глаза смущенного юноши округлились.

— Уж как не знать! — Я издала странный звук — то ли усмехнулась, то ли всхлипнула.

Я помню те моменты, когда взгляд Иклиса, направленный на меня, становился все более опасным, но вскоре он осмелел и стал высказывать свои желания. Я же расценивала его поведение как зеленый свет.

— И не смей глядеть на меня в упор!

— Так вы знали… — Ресницы серых глаз перестали дрожать. — Но почему же тогда отказались?!

— Потому что это — безумие!