Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3

Вот негодяй! Решил спровоцировать ссору? От злости я скрежетала зубами.

— Схватила Ивонну. Обращаешься с ней хуже, чем с рабом или даже букашкой!

Наконец я проследила за взглядом Рейнольда: он уставился на руку Ивонны, которую я все еще сжимала.

— Да кто ты такая, чтобы относиться к другим как к червям?

Услышав эти слова, я тут же вспомнила наш разговор, который состоялся на чердаке в последний день фестиваля.

— Сейчас я пребываю в роли ничтожного червя, который беспомощнее рабыни!

Тогда, огорченная падением симпатии, я не сдержалась и сказала то, что думала.

Ну почему жизнь меня ничему не учит?! Опять понадеялась, что Рейнольд изменился. Дура! Какая же я дура!

— Ха-ха! — Я нервически усмехнулась.

— Она еще издевается! — Лицо розоволосого окаменело от гнева.

Шкала симпатии вновь быстро замигала. Ну что, сколько там? Минус один процент? Минус два? Пускай падает, лишь бы не достигла опасного уровня.

— Ивонна, скажи-ка…

— Что?

— Я действительно поймала тебя, чтобы причинить вред?

Вот и проверим, насколько ангельский у нее характер! Наверное, в тот момент меня бы ничто не удивило…

Съежившись под моим натиском, Ивонна сделала несчастное лицо, но не спешила отвечать.

— Если так спрашивать, она скажет что угодно! — яростно вклинился Рейнольд.

— Нет-нет! — Девушка принялась энергично мотать головой. — Госпожа права! Я такая неловкая! Споткнулась о камень и точно упала бы назад, если бы госпожа меня не поймала!

— Вот как?! — Рейнольд побледнел, к такому ответу он явно не был готов. — Значит…

Придурок лишился дара речи и лишь глядел на кисть Ивонны, сжатую по-прежнему.

— Гляди!

Я демонстративно подняла руку Ивонны и аккуратно разжала пальцы. Рука девушки бессильно рухнула.

— Да, Рейнольд, ты, к сожалению, нисколько не изменился, — негромко сказала я, пожимая плечами.

— Пенелопа! — Ресницы Рейнольда задрожали.

Не слушая его, я резко повернулась и пошла прочь. Я передумала навещать Иклиса — меньше всего мне хотелось проходить мимо этих двоих.

Решив вернуться, я направилась к особняку, как вдруг услышала поспешные тяжелые шаги.

— Пенелопа! — Запыхавшийся Рейнольд преградил мне путь.

А я-то не сомневалась, что он останется успокаивать безутешную сестру!

— Дай пройти!

— Про… — Розоволосый замялся. — Прости меня. Кажется, я все не так понял.

Ого, признал свою ошибку! Индикатор симпатии над головой Рейнольда снова замигал. Да… Как показывает практика, потерять проценты симпатии проще, чем заполучить. Так было и с Дереком, когда он пришел ко мне в темницу.

— Ладно, пусти меня.

— Дома и так напряженная атмосфера, если еще и ты что-нибудь отчебучишь…

Я рассеянно посмотрела на Рейнольда: похоже, он мне сочувствовал, но вовремя замолчать никак не мог.

— Ты все сказал?

— Прости за недопонимание… — Рейнольд покраснел.

— Хорошо. — Я кивнула и еле заметно улыбнулась.

— Значит, забыли? Только не копи злобу, погуляй, что ли…

— Пойми, я в этом совершенно не нуждаюсь!

— В чем?.. — Рейнольд опешил.

— В твоих извинениях, — сказала я елейным тоном.

Глупенькая Пенелопа билась с Рейнольдом насмерть, а потом сама бежала к нему, поджав хвост. Неудивительно, что перед ней никто не извинялся. К тому же розоволосый сделал все, чтобы фальшивую дочку ни в грош не ставили, — об этом мне рассказывала Эмили.

— Ты… — Не в силах продолжить, Рейнольд то краснел, то бледнел. — Да что ты за человек такой?! Даже извинения принять не умеешь! — В голосе его звучала ненависть.

— Тогда почему ты упрекаешь меня в чем-то сразу после извинений?

— Это уже слишком…

— Ты и сам не раз отвергал мои извинения. Думаю, я вправе поступить схожим образом.

— Что?

— Извини, меня тяготит твое общество, — сказала я менторским тоном. — Пожалуйста, не настаивай.

— Ого! Решила отплатить той же монетой?

— Пожалуй. — Я кивнула. — Побудь разок в моей шкуре, ощути себя червем, на которого смотрят свысока. Поверь, это не так весело, как может показаться.

— Да ты… — В голосе Рейнольда бурлила злоба.

Индикатор симпатии вновь начал мерцать. Я огляделась: поблизости не оказалось камней или острых сучьев, которые представляли опасность в случае падения. Однако свернуть человеку шею можно и голыми руками… Но, к счастью, мерзавец бездействовал — видимо, симпатия обрушилась не настолько. Пожалуй, самое время ретироваться.

Понимая, что я решила уйти, Рейнольд спокойно посмотрел на меня и, откинув волосы нервным движением головы, сказал со вздохом:

— Признаю, мои слова были ошибкой. Прости.

Опять извинился?! Ничего себе!

— Хватит, мы уже не дети. Экхартам не пристало браниться в присутствии простолюдинов. — Рейнольд покосился туда, где еще недавно стояла Ивонна. — Нужно беречь честь семьи.

— Честь семьи, говоришь? Ха-ха-ха! Ты правда не догадываешься, почему до последнего времени меня не уважала даже личная горничная?!

— При чем тут какая-то горничная?

— Пойми, Рейнольд, — мое лицо сделалось предельно серьезным, — ровно потому, что ты вытираешь об меня ноги в присутствии рыцарей и слуг, я не имею в этом доме никакого авторитета.

— Пенелопа! Да что ты…