Единственный мужчина

Поэтому Сьюзен сидела с дамами за завтраком, когда Майк вернулся в отель с фирменным пакетом в руках, быстро поднялся наверх и спустился уже без пакета, чтобы позавтракать.

До запланированной поездки на пляж в Остию Сьюзен бегом выскочила из отеля, пока ее подопечные еще завтракали, вернулась с пакетом, поспешила наверх и спрятала покупку, а затем с непринужденной улыбкой присоединилась к своей группе.

После волнений предыдущего дня этот протекал на удивление спокойно и без чрезвычайных происшествий. Зарядившись на пляже в Остии солнечной энергией, они посетили знаменитые Колли, холмы в окрестностях Рима, где находится летняя резиденция папы в Кастель-Гандольфо, а также другие небольшие летние дворцы, и закончили день в одном из ресторанчиков в саду.

Вино развязало языки, но только не Сьюзен и Майку, которые держались подальше друг от друга.

А вот миссис Драммонд, вечно боящаяся опоздать, под действием винных паров неожиданно проявила большую настойчивость, растеряла все страхи и на пике хорошего настроения обнародовала только что посетившее ее озарение.

— Сегодня жизнь стала гораздо легче — критики говорят нам, какие спектакли, фильмы и книги заслуживают внимания, телевидение показывает, на каких машинах нужно ездить, что следует есть и пить, какую туалетную бумагу и какие тампоны покупать! — Она обвела присутствующих затуманенным взглядом. — Мы незаметно превратились в хорошо информированных счастливых идиотов!

— Выпьем за это! — подняла стакан миссис Лонг, и все последовали ее примеру.

Майк откашлялся.

— Выпьем за это и за все мягкие диваны, существующие в этом мире!

Поскольку каждый старался чокнуться со всеми, руки неизбежно сталкивались и вино проливалось, то никто не обратил внимание на его расширенный тост.

Никто, кроме Сьюзен, молча чокнувшейся с ним.

То, что она могла бы сразу сказать Майку, но дотянула до момента, когда пора было ложиться спать, прозвучало для него как музыка. На сей раз она уступила ему очередь в ванную, села за стол с бумагами для ежедневного отчета и калькуляции расходов и небрежно бросила ему: «Ах да, я решила, что мы поделим кровать… Я чувствую себя в ответе за ваше благополучие как туриста. И, в конце концов, кровать достаточно широкая».

Она буквально услышала его мысль, что кровать, по его мнению, вполне могла бы быть и поуже, и низко склонилась над бумагами, чтобы он не заметил, как она покраснела.

Майк усмехнулся. По его мнению, кровать могла бы быть значительно уже… Но он и так был доволен — все лучше, чем вторая ночь на пыточной софе.

Через некоторое время Сьюзен услышала, как снова открылась дверь в ванную.

— Тогда я сейчас… — начала она, подняла голову и онемела.

Она не узнала бы, что пижама с короткими штанами — от Черутти, если бы это не было написано на груди. Во всяком случае, вещь была не только красивого цвета красного вина, но и сверхэлегантна, так же, как и тот, на ком она была надета…

Нарочито медленно двигаясь к кровати, чтобы дать Сьюзен возможность рассмотреть его получше, Майк наслаждался ситуацией. «Сегодня ты что-то не смеешься, радость моя, правда?» — самодовольно подумал он и лег на одеяло, вместо того чтобы залезть под него. Пусть у Сьюзен будет больше причин для сожаления по поводу того, что вчера она опрометчиво посчитала его посмешищем!

Сьюзен вскочила, поспешила в ванную и, приготовившись к ночи и переодевшись, протянула руку за халатом. «Нет, — решила она. — Нет ни малейшего основания прятать себя».

Дверь в ванную открылась, и Майк чуть не задохнулся от эффекта. Вряд ли можно было представить больший контраст, чем между вчерашним мешком с длинными рукавами и ночным одеянием в эротическом стиле, сквозь тончайшую ткань которого отчетливо проглядывалась вызывающая восхищение грудь.

— Что-то не так? — язвительно спросила Сьюзен, имеющая все основания отнести взгляд Майка к категории оскорбительных для женской чести. — Должно быть, вы никогда не видели женщину в совершенно обычной ночной рубашке.

— Видел, видел, — пробормотал он, хотя ее ночная рубашка, как и его пижама, магнитом притягивающая к себе взгляд Сьюзен, были новыми и совсем не обычными.

От ее взгляда Майку стало жарко, и он быстро залез под одеяло, будто собирался сразу же заснуть.

Сьюзен погасила свет, но это не слишком помогло. Она ничего не видела, но знала, что Майк лежит рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки. Она слышала ровное дыхание, свидетельствующее о том, что он глубоко и спокойно, без снов, спит. Слышала она и свое собственное дыхание, что само по себе было знаком бессонницы. Перед глазами стоял Майк в том виде, в каком предстал незадолго до этого, и бесконечная борьба Сьюзен с желанием нежности и любви заставляла ее бодрствовать не хуже, чем если бы она все это время бегала туда-обратно по коридору. И только на случай, если Майк вдруг проснется, она имитировала размеренное дыхание спящей.

Майк тоже не спал, он не мог найти покоя от одолевавших его желаний и приказывал себе выбросить из головы мирно спящую рядом Сьюзен, ясно и четко давшую ему понять: она его не хочет.