Единственный ребенок в семье. Как выжить без братьев и сестер

Изложенный здесь подход принадлежит не авторам, а тем единственным детям, которые щедро поделились с нами своим временем и опытом. Мы лишь попытались интерпретировать их соображения – так, чтобы другие смогли узнать себя. И крайне признательны каждому из собеседников.

Часть I Каково быть единственным

Я давно считаю, что надо основать ассоциацию единственных детей. Есть уже и название – АЕДы!

От тех, кто рос с братьями и сестрами, часто слышишь: «Да что в них особенного, в единственных детях? С какой стати им требуется специальная ассоциация? Разве не они всегда получали от жизни лучшее – и можно ли хотеть большего? Ради всего святого, что в них особенного? И какие проблемы могут быть у тех, кому доставалось куда больше родительского внимания и подарков, чем требует справедливость?»

Моя подруга была единственным ребенком в семье. Сами понимаете, все прихоти исполнялись, всегда покупались лучшие игрушки, а затем и одеваться она стала по последней моде.

Что ж, опыт получения приятных вещиц и безраздельного родительского внимания, жизнь без «разборок», постоянно возникающих между братьями и сестрами, действительно делают единственного ребенка особенным. Тому, кто вырос в большой семье, всё это зачастую кажется странным.

Безусловно, известны и другие поведенческие модели, формируемые на основе детского эмоционального опыта, – к примеру, у первенцев, у средних и младших детей в семье. У каждой модели свои плюсы и минусы. Но единственный ребенок растет в окружении взрослых, и из-за этого в его поведении появляются паттерны, мешающие созданию здоровых отношений как в личной жизни, так и в рабочей среде. Всё это вызывает устойчивое ощущение изоляции.

Я чураюсь слишком близкой дружбы: когда люди подходят вплотную, это вызывает клаустрофобию. Мне самому тяжело, а родным – и того хуже.

Несмотря на многолетний брак, мне всегда не хватало легкости и игривости, а ведь способность к такого рода отношениям зарождается именно в семье.

Родители неизменно ждали от меня успехов в учебе, и это сильно повлияло на образование. Я старался «проявить себя» во всех направлениях… из-за чего возникли трудности в общении со сверстниками. До сих пор страдаю от тех «детских» проблем.

Такие поведенческие паттерны заметны и окружающим. «Разве не очевидны их слабости?» – мог бы спросить посторонний. Послушаем психолога:

Единственный ребенок виден издалека – как человек, явственно нуждающийся в личном пространстве. Ему тяжело вовлекаться в совместные действия и раскрываться.

Ну и известно, что единственные дети эгоистичны и избалованы… Одна женщина так описала бывшего мужа:

Я всегда считала его классическим единственным ребенком – самовлюбленным, думающим только о своих потребностях, искренне уверенным, что мир крутится вокруг него.

Этот образ мощно закрепился в общественном сознании и многократно описан в литературе:

«Будучи, на свою беду, единственным сыном (а в течение многих лет – и единственным ребенком), я был испорчен моими излишне великодушными родителями», – говорит мистер Дарси в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение»[1].

«Единица – неделимое число, и оно обречено на одиночество» (Эрика Йонг).

Однако с точки зрения самого ребенка реальность может сильно отличаться от подобного образа. Все, с кем довелось беседовать, испытывали сильные негативные чувства, порожденные одиночеством.

Это пожизненный приговор; лучше не становится.

Мы сгруппировали их реакции под пятью заголовками:

• Быть для них всем.

• Семейные дрязги.

• Самовосприятие.

• Социальная зрелость.

• Всегда один.