Единственный шанс

— Один из моих малышей раскричался, — с охотой продолжал мужчина. — Черт, кто-нибудь из них постоянно кричит. В общем, они меня разбудили. Я увидел огонь. На улице было светло как днем. Выскочил на крыльцо, пожарные машины как раз показались из-за угла. Я подумал, что мальчишка Маккол остался в доме.

Мальчишка! Ченс уже понял все, что собирался дальше рассказать его словоохотливый собеседник. Но вынужден был дослушать до конца.

— Они двое суток разбирали головешки, и только потом до меня дошло, что у этого сопляка был свой грузовик-пикап. А грузовик исчез. Можно было предположить, что он на этом грузовике и смылся, ты согласен со мной? Я сам позвонил копам.

В желудке Ченса что-то трепыхнулось. Полицейские!

Господи, неужели они его преследовали?

— Но, — продолжал мужчина, — они сказали, что уже закрыли дело. Босс этого мальчишки, звали его Чарли Роллинз, был владельцем бензоколонки в паре кварталов отсюда. Так вот, он поклялся своим именем перед копами, что видел, как парнишка уехал из города еще до пожара. Сказал, что тот хотел развеять грусть-печаль. Я лично думаю, что парень сам подпалил эту хибару. Ради чего ему тут было оставаться? Мать его померла, ее похоронили. Понимаешь меня?

Опаляющая вспышка жара! Ноги грохочут по тротуару, адреналин бушует в крови. Языки пламени вырываются из окон: стекла лопаются, осыпая мелкими осколками траву вокруг дома. Красные и желтые адские языки жадно лижут высохшее старое дерево стен.

Ченс медленно прикрыл веки и глубоко вздохнул.

Образы промелькнули перед взором настолько быстро, что осознать их было выше человеческих возможностей.

Он понял, что надо уходить.

— Что ж, все равно благодарю вас, — проговорил он и пошел к машине.

— Эй! Ты так и не сказал, как тебя зовут! — крикнул ему мужчина.

Ченс только помахал рукой на прощание и уехал, не сомневаясь, что толстяк смотрит ему, вслед. Не сомневался он и в том, что расшевелил еще одно гнездо призраков.

Обед в «Амбаре» представлял собой торжественное мероприятие. Обычно Ченс вполне довольствовался толстым сочным стейком и жареным картофелем на гарнир.

Заказывать по меню было непросто. Блюд перечислялось там больше, чем лошадей на ранчо «Три Т». Но к тому времени, когда принесли заказ, аппетит улетучился напрочь. Кроме того, он никогда не любил есть в одиночестве, поэтому теперь страдал, пытаясь справиться с разнообразной едой.

Визит в похоронную контору, совершенный в пер-, вой половине дня, дал информацию, с которой нелегко было смириться. Летиция Маккол скончалась 7 мая 1980 года; ответственным за похороны был ее восемнадцатилетний сын, Ченс Маккол, Судя по старым записям, все расходы на погребение взял на себя Чарли Роллинз.

Уголки рта опустились в горькой усмешке. Он испытывал сожаление об утрате отношений, которые, видимо, должны были стать очень тесными. Он просто сбежал из Одессы, оставив за спиной по крайней мере одного человека, который был к нему неравнодушен. А теперь Чарли остался один, и никому до него нет дела.

Ченс пообещал себе, что непременно еще раз навестит Чарли. Не важно, вспомнит он его или нет. Ченс его помнит. Этого достаточно.

Он покончил с едой и вышел из ресторана. Воздух был плотным, вязким от полуденной жары. До прохлады, которая обычно наступала после захода солнца, было еще далеко. Ченс поколебался, решая, стоит ли возвращаться в ту конуру, которая именовалась номером в мотеле, и неторопливо огляделся в поисках чего-нибудь развлекающего.

Неподалеку раздавались звуки музыки кантри. Ченс не стал заводить грузовик и отправился пешком.

Голос Карта Брукса встретил его на пороге бара.

Толкнув дверь, он вошел внутрь. Громкая музыка ударила по барабанным перепонкам. Ченс поморщился. Музыкальный автомат, включенный на полную мощность, грозил расплавиться от напряжения. Все столики были заняты, В воздухе витали клубы дыма. Небольшая танцплощадка была забита парочками, которые использовали музыку как повод для предварительной любовной игры. Моментально вспомнилась Дженни, и Ченс засомневался, правильное ли решение принял, зайдя сюда. Мысли об оставленной им девушке вызвали не только болезненные ощущения внизу, гораздо сильнее боль отозвалась в сердце.

— Пива, — произнес Ченс и уперся локтями о стойку бара, поставив одну ногу на подставку. — И ничего не выдумывай, просто бутылку пива, — добавил он бармену, прежде чем тот успел исполнить заказ.

Тот кивнул, ухмыльнулся и катнул высокую бутылку коричневого стекла вдоль стойки, заваленной разномастными салфетками и ореховой скорлупой. Она оставила на поверхности влажный след. Ченс поймал бутылку и поднес ко рту. Пиво было резким, холодным.

Несколько минут Ченс смаковал напиток, потом повернулся, чтобы оглядеться. Он не собирался ни с кем знакомиться. Это просто стало привычкой.