Единственный цветок в этой говноклумбе 4

Осознавая это, Латиша устало выдохнула и присела. Одеяло, скатившееся с ее спины, оголило верхнюю часть ее тела, однако бинты, обматывавшие ее от самих ключиц и до поясницы, все же хоть как-то прикрывали ее грудь.

— Когда мы отправились осматривать красную башню, — начала объяснять она, — я случайно наткнулась на этот предмет. Затем появился тот парень, о котором ты рассказывал…

— Адан Азаро? — настороженно перебил Шейн.

Латиша кивнула. Слегка склонив голову, она мысленно начала воспроизводить все прошедшие события.

— Со мной внутрь башни отправился Кеннет, так что, когда я пропала, только он знал и видел как это было.

— Он не пытался тебе помочь?

— Конечно, пытался. — Латиша удивленно посмотрела на Шейна, будто поражаясь самому факту того, что он не верил в своего отца. — Пытался, но все же у него не получилось. Мы оба пострадали от артефактов противников, а затем активировался этот кристалл. — Искоса посмотрев в сторону предмета, стоявшего в самом конце комнаты, девушка нахмурилась. — Этот артефакт впитывает тела и души умерших, а затем открывает на основе них проход в Теневой мир. Не думаю, что он единственный в своем роде.

Шейн, приподнявшись с кровати, сел также, как и Латиша. Выслушав ее историю, он удивился лишь тому, что в ней фигурировало одно уже знакомое ему лицо. Что касалось кристалла и возможности противников открывать порталы, то это не было даже удивительно.

«А было ли нечто подобное сюжете основной истории?» — подумал Шейн, и в тот же миг ощутил головную боль. Сама попытка вспомнить прошлое казалась практически невыносимой. Приложив руку к лицу, Шейн замер и невольно подумал: «Я ничего не помню. Сюжет? А какой вообще был основной сюжет?»

— Шейн? — Латиша, осторожно положив руку на ногу парня, придвинулась. Она видела, как быстро побледнел Шейн, и понимала, что с ним что-то было не так. — Ты в порядке?

Шейн, убрав руку от лица, посмотрел на взволнованную девушку. Перед его глазами все расплывалось. Казалось, будто он бредил, и все же голос Латиши, ее прикосновение — он ощущал отчетливо.

«Если так подумать, — продолжал размышлять он, — то сначала я не воспринимал Латишу даже как человека. Только лишь как персонажа игры».

Постепенно картинка перед глазами становилась все четче. Сначала стали заметны яркие цвета: голубые глаза девушки и ее белоснежные волосы, а затем стали различимы и отдельные черты ее лица.

«Но теперь я не могу думать о ней, и об этом мире, как о простой игре».

Латиша, так и не дождавшаяся ответа, взяла Шейна за руку, крепко сжала ее в ладонях и приложила к своей груди. Незнание происходящего вызывало у нее еще больше волнения. Пусть она ничего и не говорила, но с каждой секундой у нее появлялось все больше вопросов.

— В полном. — С полуулыбкой ответил Шейн, вновь приходя в себя. — Что ты теперь планируешь делать?

Латиша ответила не сразу. Конечно, она выдохнула облегченно, но все же странное поведение Шейна запомнилось ей хорошо.

— Для начала, — отвечала она, — нужно вернуться в королевство. Наверняка меня уже объявили без вести пропавшей, если не мертвой. Еще нужно успокоить твоего отца, а то он наверняка винит себя в том, что со мной случилось.

На лице Шейна появилась злорадная улыбка.

— Кто-кто, а вот он точно справится с чувством вины.

— Не знаю, Шейн. — Латиша пожала плечами и наконец-то опустила руку парня, которую удерживала до сих пор. — Он показался мне таким разбитым во время нашей последней встречи. Такое чувство, будто он уже давно раздумывает над тем, зачем ему дальше жить.

Шейн не отвечал. Он вообще не любил разговоры, связанные с семейством Дорианов, а когда речь заходила о таком человеке, как его отец, как правило, он даже не знал, что ему нужно было отвечать.

— Я мало разговаривал с Кеннетом, — отведя взгляд в сторону окна, Шейн посмотрел на ясное голубое небо, — поэтому мне сложно говорить о том, какой он. Для меня он пассивный и слабый человек, который отказался от всего своего достоинства ради того, чтобы его просто никто не трогал.

— Тебе кажется, что стремление жить спокойно — это плохо?

— Мне кажется, — повернув голову в сторону девушки, Шейн нахмурился, — что если тебе приходится из-за этого терпеть издевательства, то это просто ужасно.

Латиша невольно улыбнулась. Теперь она примерно понимала какие чувства испытывал Шейн, и почему он вел себя столь отрешенно относительно семьи. Совершенно спокойным голосом она спросила:

— И что бы ты сделал, если бы оказался в такой ситуации? Если бы у тебя была клятва и тебя бы заставляли выполнять все самые унизительные приказы главы семьи.