Единственный цветок в этой говноклумбе 5

— Святая, — угрожающе заговорила Парвати, — я требую, чтобы вы приказали своему подопечному рассказать правду.

— Я не обязана…

— Если вы не сделаете этого, — резко перебила Парвати, с каждым новым словом все больше повышая голос, — клянусь богиней, живой вы из этой комнаты не выйдите.

— Поддерживаю на правах главного имперского мага. — София зловеще нахмурилась. — Если Вы не прикажете Дрэго рассказать правду, я обвиню уже Вас в пособничестве змеевикам, и тогда мы еще посмотрим, как правители остальных стран будут смотреть на церковь.

Дафния замолчала. От этих слов на ее лице всплыла насмешливая улыбка, будто бы она уже была готова что-то ответить, но затем она вмиг стала серьезнее. Для нее ситуация и впрямь была деликатной. Наверняка София не стала бы нападать на нее сейчас, но Парвати от злости все же могла сделать это. Более того, обвинить церковь в том, что среди ее сторонников скрываются змеевики, как ни странно, но все же можно было. Народ мог, конечно, не поверить в это, но вот правители других стран, вполне могли бы подхватить волну негодования хотя бы для того, чтобы снизить влияние церкви. Иными словами, Дафния могла сохранить свое влияние только в том случае, если эта история осталась бы среди стен академии.

Искоса посмотрев на темноволосого парня, стоявшего в окружении своих товарищей, Дафния недовольно приказала:

— Дрэго, ты можешь рассказать им о моем приказе.

И лишь теперь Дрэго поднял голову. Все это время по просьбе Шейна он старался молчать и игнорировать происходящее, но теперь-то ему наконец-то представился шанс рассказать правду, и он с удовольствием воспользовался им.

— Святая приказала мне сделать нечто, что может причинить вред Шейну. Она не говорила прямо убить его. Скорее хотела, чтобы его обвинили в связях со змеевиками. Но она была бы не против того, чтобы он и его товарищи умерли.

Лица всех присутствующих омрачились. Теперь даже те, кто только догадывались о происходящем, осознавали правду, и эта новость вызывала у всех примерно одни и те же чувства.

— Дафния Лафаэрта, — София грозно посмотрела в сторону Святой, — я боюсь, что с этого момента вам и всем вашим людям будет запрещено ступать на территорию академии.

— Вы думаете, что так легко можете меня прогнать? — Святая улыбнулась.

— Я не думаю, я знаю это. — София быстро подошла к Дафнии и остановилась практически в одном шаге от нее. — Потому что иначе у церкви будут большие проблемы с императрицей и всеми ее приближенными. Что вам важнее: остаться на территории академии или сохранить хоть какое-то подобие нормальных взаимоотношений с империей?

Наступила тишина. От этих слов даже сама Дафния потеряла дар речи. Она перевела взгляд с раздражённого лица Софии на окружающих, и внимательно посмотрела на Шейна, который стоял позади всех и просто доброжелательно улыбался.

Так ничего и не ответив, Дафния развернулась и быстро покинула кабинет. Она распахнула двери с таким грохотом, от которого хотелось невольно вздрогнуть, и с громким стуком каблуков быстро унеслась прочь.

Как только в комнате снова наступила тишина, Велас, посмотрев на Шейна, спросил:

— На этом все закончилось?

— Как бы ни так.

— Да, — выдохнул Кайсен, стоявший рядом, — не думаю, что она успокоится.

София, снова обернувшаяся к оставшимся в комнате людям, заметила на себе строгий взгляд Парвати. Казалось, глава Синей магической башни была еще серьезнее, чем раньше.

— Это не меняет того, что случилось, — заговорила она. — Змеевики перебили много моих людей, и я докопаюсь до правды, во что бы то ни стало.

Развернувшись, Парвати посмотрела в сторону уже здоровой подчиненной и плавно подошла к ней. Прежде, чем заговорить вновь, она внимательно изучила выражение лица Магнолии и будто попыталась понять, стало ли ей лучше. А лучшей ей было однозначно. Некогда мертвенно-бледная кожа снова окрасилась румянцем, в глазах виднелся блеск радости.

— Скажи, — заговорила Парвати, — ты не заметила ничего странного в поведении окружающих? Может быть, кто-то из наших был связан со змеевиками? Все-таки как-то же они узнали, что мы пойдем именно в этот теневой мир.

Шейн, услышавший эту фразу, невольно спросил:

— А если это было совпадение?

Парвати смерила его недобрым взглядом.

— Не верю я в подобные совпадения.

— Я не знаю. — Магнолия, опустив голову, устало пожала плечами. — После того, как меня ранили, все было как в тумане. Ученики пытались спасти меня, и я даже не помню того, как выбралась из Теневого мира. Единственное, что помню, это крики.

— Какие крики?

— Алхимик… алхимическая сила или как-то так. — Магнолия приподняла взгляд и серьезно посмотрела в глаза старшей. — Это было уже в самом конце, возле выхода из Теневого мира.

— И кто же это кричал?

Шейн искоса посмотрел на Латишу. Девушка выглядела испуганной, хотя в этой ситуации она и не была в чем-то повинна. Просто сам факт того, что змеевики могли назвать ее алхимиком, ставил ее под удар. Противники, а именно Романы и наследная принцесса Джена, могли воспользоваться этим фактом примерно также, как Святая пыталась обвинить Шейна в пособничестве змеевикам.