Единственный выход

— Ты мог бы разрешить мне выпить виски. — Эверард вновь посмотрел на Сандовала и перевел взгляд в окружающую тьму. Он чувствовал, что его бьет легкий озноб. — О господи, от рюмки я бы сейчас не отказался!

— А?

— Наш национальный напиток. Фляги лежат в седельных сумках.

— Что ж… — Тактай явно колебался. — Ну хорошо. Пойдем со мной и возьмешь, что тебе надо.

Стражники последовали за своим начальником и пленником, пробираясь сквозь кусты, мимо спящих воинов, пока не подошли к сваленным в кучу вещам, тоже находившимся под охраной. Один из часовых зажег ветку от костра, чтобы посветить Эверарду. Мускулы патрульного напрлглись, он физически ощущал стрелы, нацеленные ему в спину. Тем не менее он спокойно присел на корточки, открыл седельные сумки и неторопливо достал из них обе фляжки. Затем опять же в сопровождении нойона и стражников вернулся к своему костру.

Токтай сел на землю. Он внимательно следил, как Эверард налил виски в отвинчивающийся колпачок, а затем опрокинул содержимое себе в рот.

— Странно пахнет, — заметил он.

— Попробуй. — Патрульный настолько остро чувствовал свое одиночество, что и сам не понял, как у него вырвались эти слова. В конце концов, чем плох нойон? По современным понятиям, он даже ведет себя любезно.

А если ты сидишь рядом с умирающим другом, можно выпить хоть с самим дьяволом, лишь бы ни о чем не думать.

Токтай посмотрел на Эверарда, недоверчиво понюхал горлышко, на секунду задумался, а затем, явно бравируя, припал к нему губами.

— Оо-оо-оо-аа-аа-аа!

Эверард едва успел подхватить фляжку, пока ее содержимое окончательно не вылилось. Нойон отплевывался, тяжело дыша. Один из стражников натянул стрелу на тетиву лука, другой — бросился вперед и схватил Эверарда за плечо, высоко занося саблю.

— Это не яд! — воскликнул патрульный. — Просто для него напиток слишком крепок. Смотрите, я сейчас еще выпью.

Токтай махнул воину рукой и посмотрел на своего пленника слезящимися глазами.

— Что это за штука? — спросил он сдавленным голосом. — Должно быть, приготовлена из драконьей крови?

— Из ячменя. — Эверард был не в настроении объяснять монголу процесс дистилляции. Он плеснул в небольшой колпачок еще немного виски. — Давай, пей свое кобылье молоко.

Токтай причмокнул.

— Здорово согревает. Как перец. — Он протянул грязную руку. — Дай сюда.

Эверард сидел, не шевелясь.

— Ну?! — прорычал нойон.

Патрульный покачал головой.

— Я ведь сказал тебе: напиток этот слишком крепок для монголов.

— Что такое? Послушай, ты, бледнолицый слизняк…

— Смотри же, я тебя честно предупредил. Пусть твои воины будут свидетелями: завтра утром тебе будет плохо.

Токтай сделал несколько крупных глотков, рыгнул и протянул фляжку Эверарду.

— Чепуха! Просто сначала я не был готов. Пей!

Эверард надолго приложился губами к горлышку, делая вид, что пьет.

Токтай нетерпеливо заерзал на месте.

— Чего ты возишься? Давай скорее. Нет, лучше я возьму вторую фляжку.

— Хорошо. Тебе виднее. Но прошу тебя, не пей со мной наравне. У тебя ничего не получится.

— То есть как это не получится? Да я перепил в Каракоруме двадцать человек, и не каких-нибудь там китайцев, а настоящих монголов. — Он забулькал.

Эверард прихлебывал виски крохотными глотками, чувствуя лишь некоторое жжение в желудке. Внезапно он понял, что у него есть шанс.

— Глотни немного, — сказал он, кивнув ближайшему стражнику. — Ночь сегодня холодная. Погрейтесь, ребята.

Токтай поднял голову и посмотрел на Эверарда слегка осоловелым взглядом.

— Хорошее вино, — с упреком в голосе произнес он. — Слишком хорошее для… — Он вовремя спохватился и умолк. Жестокой была монгольская империя и пользовалась всеми правами абсолютной власти, но начальники ее честно делились любыми благами с самым последним из своих подчиненных.

Воин обиженно посмотрел на нойона, схватил фляжку и поднес ее ко рту.

— Полегче, — предупредил Эверард. — А то голова закружится.

— А у меня никогда не закружится. — Токтай влил в себя очередную порцию. — Трезв, как бонза.[17] — Он погрозил пальцем. — Знаешь, почему монголы так несчастны? Никогда не могут напиться допьяна.

— Ты хвастаешь или жалуешься? — спросил Эверард. Первый стражник прищелкнул языком, взял лук в руки и передал драгоценный сосуд своему товарищу. Токтай сделал еще несколько глотков.

— Ахххх! — Он уставился в костер бессмысленным взглядом. — А теперь спать. Часовые, отдайте ему вино!

У Эверарда перехватило дыхание. Но он нашел в себе силы насмешливо улыбнуться.

— Вот это правильно, — произнес он. — А я еще выпью. Рад, что ты понял, что вам за мной не угнаться.

— Что ты болтаешь? — Токтай сурово посмотрел на патрульного. — Монгол сколько ни пьет — ему все мало!

Он снова забулькал. Первый охранник получил от своего товарища фляжку и торопливо принялся пить, пока начальник не передумал.

Весь дрожа, Эверард с облегчением вздохнул. Может быть, получится.

Может быть.