Единственный выход

— Ну ради Бога, герр Вебер, я ничего против не имею. Возможно, вас наняла французская фирма. Может, эта девушка — немка, которая сбежала из дому, и озабоченный папаша поручил вам вернуть малышку в родное гнездо.

— Вы видели ее паспорт?

— При поселении супругов достаточно документов мужа, — возразил детектив. — Герр Вебер, я хочу просить вас только об одном: оставьте эту парочку в покое. У нашего отеля безупречная репутация, мы не можем себе позволить скандала.

Вебер встал, оставил возле тарелки один франк и ледяным тоном заявил:

— Ваши манеры мне не нравятся, совершенно не нравятся. Не забывайте, что я тоже клиент, который очень хорошо платит. И я не желаю слушать подобные глупости!

Шагая к двери, он крикнул кельнеру:

— Запишите завтрак на мой счет, номер четыреста двадцать!

Вернувшись в номер, Вебер включил телевизор и бросился на диван. По одной из программ шел американский криминальный фильм. Вебер следил, как детектив раз за разом попадает в кошмарные перестрелки и непрерывно изображает супермена. Со скуки стал считать трупы, дошел до шестнадцати и почувствовал, как поднимается в нем волна сочувствия к коллеге.

Крутой американец как раз собрался разделаться еще с дюжиной гангстеров, когда в комнату проскользнула Виктория. Она ненадолго заинтересовалась кровавыми разборками, потом бесцеремонно выключила телевизор и без всяких вступлений сообщила:

— Голубки обручились!

— Ну да? — воскликнул удивленный Вебер.

— Что, проняло? Вошли к ювелиру, а когда выходили, на левой руке девушки было обручальное кольцо.

Вебер покачал головой.

— Не обручились, Виктория, а поженились.

— Как это?

— Во Франции обручальные кольца носят на левой руке.

— Во Франции?

— В отеле они зарегистрировались как французская супружеская пара, под фамилией Делорм.

Теперь была поражена Виктория. Упав в кресло, она вытащила сигареты и, пару раз затянувшись, сказала:

— Знаете, я вообще считаю всю эту теорию Штайнерта, что тут может дойти до убийства, обычной ерундой. Они сбежали из дому, и все. Парень девушку любит, это ясно, как Божий день. Нужно было видеть, как они гуляли по городу. Просто Витте-младший струсил, когда увидел француженку, на которой ему предстояло жениться, и сбежал с Анной.

— Может быть, — подумав, заметил Вебер, — но зачем чужая фамилия?

— Из боязни, что под настоящей их легко найдет отец.

Виктория неожиданно зашлась от смеха.

— Больше всего меня утешает, что так жаждавший убийства Штайнерт профинансировал нам такой великолепный отпуск. Предлагаю вечерком посидеть в баре вместе с Витте и Анной и распить бутылочку за здоровье Штайнерта, разумеется, включив ее в счет.

— Может, вы и правы. Во всяком случае, такое решение мне нравится больше всего. Кстати, если речь зашла о расходах, как вам понравились апартаменты?

— Мечта! — Она прищелкнула языком. — Такие номера я видела только в кино.

— Похоже. В вашей постели недавно спал сам Петер ван Эйк.

— Роковой блондин из фильмов?

— Возможно, я его не знаю.

— Ах, значит, вы не знаете, как выглядит настоящий мужчина!

Он показал на дверь.

— Будьте любезны! О настоящих мужчинах мечтать можете в холле!

Виктория поморщилась, но убралась без возражений. Но через пять минут уже взволнованно звонила Веберу.

— Они вышли на стоянку… Вебер перебил:

— Уже лечу! Садитесь в машину.

Схватив пиджак, он выскочил из номера. В холле возле стойки гостиничный детектив окинул его подозрительным взглядом. Вебер любезно ему кивнул и выскочил на улицу. В машине с уже заведенным мотором его ждала Виктория.

— По той улице вниз, скорее! — крикнула она, указывая направление.

Вебер вскочил за руль и нажал на газ. На улице движение было оживленным, но «мерседеса» и след простыл.

— На сколько они могли нас опередить? — спросил Вебер.

— Я позвонила сразу, как только увидела, что они выходят на стоянку, значит, максимум на четыре минуты.

Теперь они ехали на север и вскоре миновали мост. На указателе Вебер прочитал: «Мон Шомон — четыре километра». Шомон — это, наверное, та гора, что возвышалась впереди, та самая, которой любовался он утром из окна номера. Вебер не мог избавиться от неприятного чувства. Вершины Швейцарских Альп, разделенные глубокими пропастями, вызывали в нем чувство неуверенности, он тревожился за Анну, которая всего несколько минут назад проехала здесь с Витте в их сторону.

5

Вебер перешел на третью скорость, поскольку начался подъем, шоссе взбиралось серпантином в гору. Так они ехали минут пять, когда вдруг увидели перед собой на обочине серый «мерседес». Вебер притормозил и приткнулся вплотную за ним. Машина была пуста. Метрах в десяти по склону вилась тропинка.

Он молча покосился на Викторию, потом проехал еще немного вверх и поставил «форд» на просеке. Они вышли, вернулись к тропинке и начали взбираться на гору. По сторонам вид закрывали высокие ели. Вебер карабкался первый, уставившись под ноги, и даже не заметил, что все время прибавляет ходу. Остановившись наконец, чтобы взглянуть на Викторию, он обнаружил, что она отстала метров на двадцать.

Она догнала его с побагровевшим от натуги лицом и, переведя дух, буркнула: