Единственный выход

В голосе его уже не было и намека на дружеский тон, как когда-то.

— Что вы имеете в виду?

— А вы не выдумали, случаем, всю эту жуткую историю, чтобы как-то отчитаться за нашу тысячу марок?

— Нет, — возразил Вебер спокойно и очень холодно.

— Значит, ее нет в живых?

— Да, черт возьми!

— Нет, Вебер, ее никто не убивал, — вдруг зарычал Штайнерт-старший, испепеляя Вебера взглядом. — Они вчера вернулись! Оба! Очень довольные и в дивном настроении. А вы нас очень разочаровали. И мы хотели бы как можно скорее забыть о нашем знакомстве.

С этими словами оба повернулись к нему спиной.

— Минутку! — крикнул Вебер.

И сразу тяжесть последних дней словно слетела с него. Услышав, что Анна жива, он почувствовал себя так, словно выбрался из болота и вздохнул свежим воздухом. Он даже рассмеялся. Оба Штайнерта, обернувшись, недоуменно уставились на него. Наконец Вебер вынул платок и прикрыл лицо, словно пытаясь оправдаться.

— Минутку, — повторил он, сразу став серьезным. — Если девушка действительно вернулась, она по-прежнему находится не в меньшей опасности, чем прежде.

— Что это за опасность? — холодно спросил Штайнерт-старший.

— Опасность погибнуть.

— Эта дурацкая теория существовала исключительно в воображении моего сына. Я уже пытался однажды убедить вас в этом.

Вебер слушал Штайнерта-старшего, не веря собственным ушам.

— Значит, вы хотите, чтобы я перестал заниматься этим делом?

— Вот именно, — сухо отрезал Штайнерт-старший. — Тем более что никакого дела не было и не будет.

Вебер все еще не спускал глаз со Штайнерта. Взгляд его блуждал по морщинистому лицу, на котором не дрогнула ни одна жилка. Можно подумать, что оно не раз побывало в огне и закалилось навсегда. Наконец Вебер полез в карман и швырнул на стол листок бумаги.

— Вот ваш чек! Заберите его! И раз уж мы начали говорить правду в глаза, добавлю: я взялся за это дело не ради того, чтобы обеспечить нужный вам скандал. Я просто хотел спасти девушку. И могу это с тем же успехом сделать без вас.

Штайнерт-старший, не говоря ни слова, взял со стола чуть смятый чек и отвернулся.

— За поездку, предпринятую по вашему поручению, я представлю счет, — бросил вслед ему Вебер.

Штайнерт-старший махнул рукой в сторону фройляйн Долл.

— Разберитесь! — бросил он. — И впредь прошу этого господина сюда не пускать.

И не удостоив больше Вебера ни единым взглядом, исчез вместе с сыном за обитыми кожей дверьми.

Вебер немного поглядел им вслед, потом подошел к столу фройляйн Долл и бросил на него счета. Но она смотрела не на бумаги, а ему в глаза. И вдруг улыбнулась.

Вебер удивился — этого он никак не ожидал от фройляйн Долл. Но потом тоже улыбнулся, немного криво, ибо испытывал в этот момент настоящую боль.

— Вы хорошо улыбаетесь, — заметил он.

— Вам это кажется удивительным?

— Я думал, вы вообще не умеете улыбаться.

— Да?

— Вам это очень к лицу. Теперь заметно, что вы настоящая женщина.

— А прежде вы были иного мнения?

Вебер только усмехнулся и не ответил.

Она начала проверять цифры на бумажке, но, не закончив, отложила карандаш, откинулась в кресле и испытующе уставилась на Вебера.

— Но вы ему утерли нос! Как я хотела бы хоть раз сделать так же!

— Да, дурака валять я умею! — поморщился Вебер.

Она расхохоталась, и сразу лицо ее стало мягким, милым и привлекательным. Потом занялась подсчетами. Когда закончила, достала коробку с деньгами и выложила на стол банкноты, которые Вебер, не считая, сунул в карман. Одновременно из другого кармана он извлек фирменную визитку и положил перед фройляйн Долл. Взяв карточку в длинные ухоженные пальцы, она взглянула на Вебера.

— А фирменные бланки у вас тоже есть?

Вебер с серьезным видом кивнул.

— Это почти все, что у меня есть.

И повернулся к выходу. На полпути к дверям остановился и еще раз оглянулся. Она все еще сидела в той же позе с визиткой в руках и смотрела ему вслед. Даже улыбка, которая могла означать все, что угодно, осталась на лице.

Он напомнил:

— Там есть номер моего телефона.

И вышел, больше не оглядываясь. Но и не чувствуя себя победителем.

7

Дома он застал Викторию. Она сидела за столом и жертвенно потела. Хотя окна были закрыты и шторы задернуты, в квартире стояла жара. Вентилятор на столе не в состоянии был дать ее легким достаточное количество свежего воздуха.

На столе лежали последние газеты, а в портативной машинке торчал заполненный до половины лист бумаги. Виктория лениво стучала по клавишам. Когда он вошел, подняла на него глаза и кивнула.

Вебер медленно приблизился к столу. Остановился рядом с ней, взял в руки вентилятор и подставил под его струю лицо. Виктория придвинула ему газеты, но он на них даже не взглянул.

Поставив вентилятор на место, потащился на кухню. Достал из холодильника бутылку «кока-колы» и потянулся за стаканом. Когда, вернувшись в комнату, он открывал бутылку, шум пенящейся жидкости заставил наконец Викторию прервать работу. Она взяла стакан, который Вебер молча подал ей, и осушила его залпом. Остаток «кока-колы» Вебер выпил прямо из бутылки и рухнул на диван.

Некоторое время стояла тишина, и вдруг Вебер рявкнул:

— Срань господня!