Единственный выживший

– Нет, – покачала головой Кларисса. – Во всяком случае, я так не думаю. Мама… она старалась не говорить об этом много. Покажи ему снимок, – добавила она, обращаясь к мужу.

– Сейчас принесу, – сказал Боб, вставая. – Кажется, он все еще в ее спальне.

– Какой снимок? – спросил Джо, когда Боб вышел.

– Очень странный снимок. Его дала маме эта самая Роза. Лично у меня от него мурашки по коже бегают, но ее он утешал. Это фотография могилы Томаса.

* * *

Вставленный в рамку снимок оказался вполне обычным цветным отпечатком, сделанным с помощью "Полароида", и на нем не было ничего, кроме каменного памятника и травы вокруг. На мраморе были высечены полное имя Томаса Ваданса, даты рождения и смерти и слова "Любимому мужу и отцу". Увидев фотографию, Джо сразу – и очень живо – вспомнил свою встречу с Розой Такер. "Я еще не готова говорить с тобой", – сказала она.

– Это мама купила рамку, – услышал он голос Клариссы. – Она хотела держать фото под стеклом, чтобы не повредить.

– Когда на прошлой неделе мы приезжали к ней, – поддакнул Боб, – она не выпускала снимок из рук все три дня, что мы были здесь. Она не расставалась с ним ни когда готовила, ни когда смотрела телевизор, ни даже когда мы устроили за домом небольшой пикничок. – А когда мы поехали ужинать в ресторан, – кивнула Кларисса, – она положила его в свою сумочку.

– Но это же просто фотография! – сказал Джо, не скрывая своего недоумения.

– Да, – подтвердил Боб. – Просто фотография. Мама сама могла бы сделать такую, но почему-то для нее было очень важно получить ее от этой женщины. От Розы.

Джо медленно провел кончиками пальцев по стеклу, словно был ясновидящим или экстрасенсом, способным угадать смысл и значение фотографии по следам психических эманаций людей, державших ее до него.

– Когда мама в первый раз показала нам этот снимок, – смущенно призналась Кларисса, – она смотрела на нас как будто с ожиданием… Как будто она ждала…

– …что мы будем реагировать как-то по-особенному, – заключил Боб.

Джо нахмурился и положил снимок на кофейный столик.

– Как это – по-особенному? – уточнил он.

– Не знаю. – Кларисса пожала плечами и, взяв снимок в руки, стала протирать стекло подолом рубахи. – Когда мы повели себя не так, как мама, по-видимому, ожидала, она спросила нас, что мы видим на снимке.

– Могильный камень, – быстро сказал Джо.

– Могилу отца, – согласился Боб.

Кларисса отрицательно качнула головой.

– Мама, похоже, видела нечто большее, – сказала она.

– Что? Что, например?

– Она не говорила. Просто намекнула…

– …что придет день, и мы увидим сами, – закончил Боб. Не отчаивайся, ты увидишь… как и другие. И перед мысленным взором Джо снова возникла Роза Такер, которая стояла под сосной, сжимая в руках фотоаппарат.

* * *

– Вы знаете, кто такая эта Роза? Почему вы расспрашиваете нас о ней? – поинтересовалась Кларисса, и Джо рассказал им о своей встрече с этой странной и загадочной женщиной, не упомянув, впрочем, о преследовавших ее людях в белом фургоне. По его словам выходило, что Роза Такер уехала с кладбища в машине и он не сумел ее задержать.

– Но из ее слов я понял, что она, наверное, встречалась с родственниками других погибших. Роза сказала мне, чтобы я не отчаиваются и что однажды я тоже прозрею, увижу то, что уже увидели другие, но сама она считала, что пока не готова говорить со мной. Или я не готов воспринять то, что она мне скажет. Вся беда в том, что я не могу, не в силах ждать. И тогда я решил, что если она уже успела с кем-то переговорить, то я могу попробовать разыскать этих людей и спросить у них, что же открыла им Роза, что она помогла им увидеть.

– Что бы это ни было, – тихо сказала Кларисса, – мама почувствовала себя гораздо лучше. Спокойнее.

– А потом убила себя, – неожиданно резко вставил Боб.

– Но почти целую неделю она была счастлива, – не согласилась Кларисса.

– И все равно… – гнул свое Боб, который, по-видимому, так до конца и не изжил свою настороженность и недоверие в отношении Розы Такер. – Ты же знаешь, чем это кончилось.

Если бы Джо – по крайней мере в прошлом – не был опытным репортером, которому часто приходилось расспрашивать родственников и знакомых людей, погибших при самых трагических обстоятельствах, он не решился бы пойти дальше и подтолкнуть Боба и Клариссу к осознанию еще одной возможности, которая могла заставить их вновь почувствовать горе и отчаяние. Но, когда он заново перебрал в уме все события сегодняшнего странного дня, он понял, что вопрос не может не быть задан.

– А вы абсолютно уверены, что это было именно самоубийство? – спросил Джо.

Боб открыл было рот, чтобы что-то сказать, но осекся и быстро отвернулся, чтобы смахнуть с глаз слезы. На вопрос Джо ответила Кларисса:

– В этом нет никаких сомнений. Нора сама убила себя.

– Она оставила записку?

– Нет, – покачала головой Кларисса. – Ничего такого, что помогло бы нам понять, почему она сделала это.

– Вы говорили, что она казалась вполне счастливой и спокойной. Если…

– Она оставила видеозапись, – перебила Кларисса неестественно ровным голосом.

– С прощанием?