Единственный выживший

Джо быстро перечислил внешние приметы Розы Такер, следуя привычной для него и для Лизы полицейской процедуре – рост, цвет кожи, глаз и волос, форма носа и подбородка, однако ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы описать чувства, которые он испытывал от одного присутствия этой темнокожей женщины, и исходящий от нее странный магнетизм, который, казалось, был способен изменять все окружающее в соответствии с ее волей.

Рассказывая, Джо внимательно следил за выражением глаз Лизы. Тот глаз, который оставался в тени, пo-прежнему был темен и загадочен, но тот, что оказался на свету, выдавал подлинное, глубокое смятение, которое усиливалось по мере того, как Джо описывал внешность и предполагаемый характер доктора Розы Такер. В конце концов Лиза сказала:

– Сколько ее помню, в Роз всегда чувствовалось что-то такое… Искра Божья.

Пришел черед Джо удивляться.

– Ты ее знала?!

– Мы вместе посещали лос-анджелесский университетский колледж, но это было так давно, что не стоит и вспоминать. Главное, в общежитии мы занимали одну комнату и сумели остаться довольно близкими друзьями, несмотря на все эти годы.

– Вот почему Чарли и я решили в первую очередь позвонить Лизе, – вставила Джорджина, которая молча прислушивалась к их разговору и только кивала, когда Джо описывал Розу Такер. – Мы знали, что у нее была подруга, которая летела этим же рейсом, но Чарли вспомнил, что эту подругу тоже звали Розой, лишь среди ночи, спустя несколько часов после того, как живая и невредимая Роза Такер ушла от нас. Мы знали, что это скорее всего одно и то же лицо, но не могли себе представить, как сообщить об этом Лиз.

– Когда Роза была у вас? – быстро спросил Джо.

– Вчера вечером, – ответила Джорджина. – Мы как раз собирались ужинать. Она потребовала у нас обещания, что мы не станем никому рассказывать о том, что она сообщит нам… во всяком случае, до тех пор, пока она не посетит хотя бы еще несколько семей погибших. Но Лиза… в последний год она выглядела совершенно подавленной и мрачной, да к тому же она и Роза были близкими подругами, поэтому мы решили, что никому не причиним вреда, если пригласим ее к себе и расскажем о том, что тут произошло.

– Я здесь не как репортер, – вставила Лиза.

– Ты не можешь не быть репортером, – отозвался Джо.

– Роза дала нам это… – продолжила Джорджина, доставая из кармана рубашки фотографию и кладя ее на стол перед Джо. На снимке была запечатлена могила Анжелы Дельман.

– Что вы видите здесь, Джо? – спросила Джорджина и выжидательно посмотрела на него, ярко сверкнув глазами.

– Я думаю, следует поставить вопрос по-другому. Что вы здесь видите?

Где-то в глубине полутемной кухни загремел посудой Чарльз Дельман. Джо отчетливо слышал, как он открывает полки, выдвигает ящики и перебирает их позвякивающее содержимое, разыскивая штопор.

– Мы уже рассказали Лизе, – ответила Джорджина и бросила взгляд в дальний конец комнаты. – Потерпите немного, Джо, сейчас вернется Чарли, и я все вам расскажу.

– Это чертовски странная история, Джонни, – заявила Лиза. – И, признаться откровенно, я еще не знаю, как мне быть с тем, что я узнала. Единственное, что я могу сказать наверняка, – это то, что все это здорово меня пугает.

– Пугает? – удивленно переспросила Джорджина. – Лиза, дорогая, почему?!

– Ты сам поймешь, – сказала Лиза, обращаясь к Джо, и он заметил, что эта женщина, отличавшаяся завидным мужеством и умевшая быть стойкой, как камень, дрожит, как тростинка на ветру. – Единственное, что я должна тебе сказать, это то, что Чарльз и Джорджина – одни из самых трезвых и здравомыслящих людей, которых я когда-либо встречала. Постарайся не забыть об этом, когда они начнут свой рассказ.

Джорджина взяла со стола фотографию и посмотрела на нее таким взглядом, словно хотела не просто запечатлеть изображение в памяти, а сделать его составной частью своего физического естества, оставив фотобумагу девственно чистой. Покосившись на нее и чуть слышно вздохнув, Лиза сказала:

– У меня тоже есть что добавить к этой в высшей степени странной истории. Ровно год назад я была в Лос-Анджелесском международном аэропорту, ожидая приземления самолета, на котором летела Роза Такер.

При этих словах Джорджина оторвала взгляд от снимка.

– Ты ничего не говорила нам об этом, – заметила она с легким удивлением, но без тени упрека.

– Я как раз собиралась, – призналась Лиза, – но тут как раз Джо позвонил в дверь, и я не успела.

Из дальнего угла кухни донеслось негромкое "хлоп!" упрямой пробки, покидающей горлышко винной бутылки, и Чарльз Дельман довольно крякнул.

– Почему я не видел тебя в аэропорту? – спросил Джо.

– Потому что я старалась держаться в тени. Я развывалась между Роз и… собственным страхом.

– Но ты приехала туда для того, чтобы встретиться с ней, не так ли?

– Роз позвонила мне из Нью-Йорка и попросила приехать в аэропорт вместе с Билетом Хэннетом.

Хэннет был тем самым знаменитым фоторепортером, чьи снимки природных и техногенных катастроф украшали собой стены приемной в редакции "Пост".

Джо внимательно посмотрел на Лизу и увидел тревогу в ее светло-голубых глазах.