Единственный выживший

Вот почему сейчас он малодушно отвернулся от мертвого Чарльза Дельмана. Джо очень боялся увидеть любимые лица вместо того, что осталось от головы врача.

Потом его внимание привлекло странное мокрое шипение, словно Дельман пытался вдохнуть воздух своим изуродованным ртом. Не сразу Джо понял, что слышит свое собственное хриплое дыхание.

На ночной тумбочке рядом со светильником ярко мерцал зеленый циферблат электронных часов. Электроника словно взбесилась: цифры на табло менялись с лихорадочной поспешностью, и Джо заметил, что будильник отсчитывает время в обратном порядке и показывает полдень прошедшего дня.

На мгновение его посетила безумная мысль, что часы, несомненно поврежденные шальной дробинкой, на самом деле способны повернуть время вспять. Еще немного, и свинцовые шарики с глухим стуком ссыплются обратно в ствол ружья, страшные раны зарастут плотью, и Чарльз Дельман оживет, а Джо вернется сначала на пляж в Санта-Монике, а оттуда волшебным образом перенесется в свою освещенную луной однокомнатную квартирку, откуда он звонил Бет Маккей, и дальше, дальше, дальше в прошлое… На год назад, в то счастливое время, когда борт 353 еще не рухнул на холмы Колорадо, разбудив окрестности грохотом взрыва.

Снизу, из кухни, донесся отчаянный крик, разрушивший волшебный замок его фантазий. Потом еще один, еще более громкий и пронзительный.

Джо показалось, что кричала Лиза. Ему было нелегко поверить, что такая женщина вообще способна испугаться, но услышанный им вопль был воистину исполнен глубочайшего ужаса.

С тех пор как Джо вышел из кухни, едва ли прошло больше пяти минут. Что могло там случиться за это время?

Рука его непроизвольно потянулась к дробовику Дельмана. Джо был уверен, что в магазине еще остались патроны.

"Нет, – остановил он себя. – Там, где произошло самоубийство, нельзя ничего трогать. Стоит только прикоснуться к оружию, и комната, где произошло самоубийство, превратится в место преступления. Убийства. И главным подозреваемым будет не кто иной, как Джо Карпентер".

Он отдернул руку и оставил ружье лежать на груди Чарльза.

Напряженно прислушиваясь, Джо выскочил из спальни в коридор, куда почти не проникал красноватый свет забрызганного кровью ночника, где царило могильное спокойствие и неподвижные тени стояли словно почетный караул у орудийного лафета с гробом видного военачальника. Не услышав ничего подозрительного, он поспешил к лестнице, над которой, словно застывшие в воздухе капли дождя, сверкали каскады многоярусной хрустальной люстры. На ходу Джо подумал, что огнестрельное оружие в его руках все равно было бы бесполезно – он просто не смог бы выстрелить в живого человека. Да и были ли в доме посторонние? Похоже, что нет. Только он, Джорджина и Лиза. И никого больше. Никого…

Прыгая через ступеньки, Джо побежал вниз по лестнице. На площадке под люстрой – прямо под неподвижным водопадом неестественно вытянутых хрустальных слез – он оступился и, стараясь удержать равновесие, схватился рукой за перила, но его влажная от пота ладонь соскользнула с отполированного деревянного бруса, и Джо лишь чудом не упал и не сломают себе шею.

Только в коридоре первого этажа Джо расслышал за топотом своих собственных ног какую-то визгливую, дикую мелодию. Собственно, это была даже не мелодия, а какофония странных, нечеловеческих звуков, однако Джо некогда было раздумывать о том, что это может быть. Всем телом ударившись в дверь кухни, он ввалился внутрь и увидел, как медные кастрюли и таганы приплясывают на полках и как, несильно ударяясь друг о друга и позвякивая, раскачиваются на крюках сковороды, ножи и поварешки.

Кухня по-прежнему была освещена так же скупо и скудно, как и тогда, когда он отсюда уходил. Галогеновые светильники под потолком едва тлели, и Джо машинально поискал взглядом панель переключателей, но она так и не попалась ему на глаза.

Лиза Пеккатоне стояла у стола в дальнем от входа конце кухни и с силой прижимала к вискам сжатые кулаки, словно ее голова раскалывалась изнутри и она пыталась не дать ей развалиться на части. Свет масляных ламп бил ей в спину, но Джо видел ее лицо достаточно отчетливо. И слышал. Лиза больше не кричала, она лишь негромко жалобно всхлипывала, стонала и произносила какие-то не слишком разборчивые слова, которые Джо расшифровал как "О Боже… Боже мой!".

Джорджины Дельман нигде не было видно.

Медный перезвон посуды, напоминающий странную музыку подземных жителей троллей, неожиданно стих, и Джо бросился к Лизе. Краем глаза он заметил на разделочном столе оставленную Чарльзом Дельманом бутылку вина и три хрустальных бокала с вином, которые продолжали чуть подрагивать, играя гранями и рассыпая красные и желтые блики, и Джо мимолетно подумал о том, что могло быть в вине – яд, наркотик или что-то другое.