Единство

Дэрк исподлобья посмотрел на дочь, не зная, хочет ли он услышать ее ответ.

— Не стоит извинений, — Эльса широко улыбнулась, блеснув роными рядами зубов, — все довольно неплохо.

— Неплохо?

— Именно. Так мы хотя бы можем подружиться, — девочка потянулась за печеньем, но, почти откусив кусочек, подумав, оставила лакомство в покое, — в отличие от тетушки Лиссии и Первого советника.

Замерев в арке рядом с отцом, она помахала в воздухе печеньем и, когда Дэрк спохватился и неуверенно протянул руку, Эльса вложила угощение в широкую ладонь, и, что-то напевая себе под нос, вышла в сад.

Разувшись и бросив сапожки рядом на траву, она опустила ноги в прохладу пруда, довольно зажмурив глаза и наслаждаясь шумом водопада. Им позволили остановиться в том же доме, в котором жил Люфир: в Убежище не нашлось желающих занять обитель сбежавшего от них Смиренного.

— Дэрк сказал, что ты где-то здесь, — Кристар раздвинул тяжелые от сочных листьев лозы, успевшие заплести вход в укромный уголок сада.

— Не смогла побороть желание побыть одной. Безумное утро, а то ли еще будет.

— Прости, не хотел тебя тревожить. Моя помощь Вихру пока не нужна, и я решил проверить, все ли у вас в порядке. Не буду тебе досаждать.

— Нет-нет, твоей компании я рада, — девочка остановила Кристара, прежде чем тот исчез за зеленой завесой, и, поболтав в воде ногами, добавила: — Поболтаем?

Кристар уже несколько минут сидел рядом, а Эльса все разглядывала поднимающиеся на поверхность пузырьки.

— Мы так и не поговорили, — наконец, начала она, щипля пальцами травинки, — с той битвы. О Данмиру и прочем, о чем ты наверняка задумывался. Странно, что ты сам не пришел ко мне с вопросами.

— Подумал, что ты сама все скажешь, когда сочтешь нужным, — безмятежная улыбка Кристара только рассердила Эльсу.

— Я знала! Знала о Данмиру, о том, кто ты и почему во дворце. Тетушка хорошенько постаралась, запирая это знание в своей голове, мыслях матушки и всякого, кому было известно о тебе. Этого не выудил бы даже Первый советник, но я знала, словно все лежало на самом видном месте. И ничего тебе не сказала. Прости.

— Ерунда, — улыбаясь, Кристар посмотрел на воду и тоже решил разуться, — ты все сделала верно. Я ни в чем тебя не виню. Ты же дочь Всевидящей Матери и должна была беспокоиться о своей семье и всем Огнедоле.

— Ах, если бы я заботилась о ком-то кроме себя! — маг с удивлением посмотрел на девочку, с досадой ударившей по воде ногой. Холодные брызги упали на лицо и одежду. Успокоившись и нахмурив лоб, Эльса заговорила снова. — Не думала я ни об Огнедоле, ни о матушке. Ментальные маги любят свою силу. Она отворяет им двери к человеческим сердцам, а с тем и все остальные двери — кто бы от такого отказался? Но мой дар никогда не интересовался моими желаниями. Столь чудовищный, что я смогла научиться контролировать его только спустя три года ежедневных тренировок под руководством тетушки. Но даже сейчас мне не всегда удается его сдержать, — Эльса вжала голову в плечи, — и тогда он открывает их все — мысли, каждого вокруг. Знал бы ты, как шумно только в одной человеческой голове, а что, если они заговорят все сразу?

Эльса зажмурилась, будто боялась, что это случится прямо сейчас, но мысли магов Безвременья все еще принадлежали им одним. Кристар с тревогой наблюдал за меняющимся лицом девочки, пытаясь вспомнить, видел ли он ее такой когда-то. После их встречи во дворце уж точно нет.

— Сколько себя помню, я всегда слышала их. Они не замолкали ни на миг: спутанные, бессвязные, каждый полон своих собственных трагедий и несбыточных желаний, дурных помыслов — да чего только не найдется в головах приближенных к Всевидящей Матери. Но хуже всего было видеть свое отражение в их мыслях. Рано или поздно ты начинаешь давать им то, чего они ждут: больше легкомыслия, больше надменности, больше дурачества и гонора, избалованности. И среди десятков тебя, нарисованных чужими умами, больше не найти самого себя. Настоящего.

— Эльса…, — Кристар болезненно свел брови, но девочка тряхнула головой, не позволяя себя прерывать.