Единство красоты

Эстетически исламское искусство и, в частности, архитектура представляют духовные и физические аспекты жизни и вращаются вокруг концепции единства как пример особых отношений, связывающих искусство с этой концепцией. Идея центра или оси – ключевая для понимания исламского искусства и мира ислама со всеми его духовными и физическими компонентами. Централизации Бога во Вселенной и в духовном мире соответствует централизация Каабы[60] на земле, централизация мечети в исламском городе и михраба[61] в стене, указывающего киблу[62]. Таким образом, духовная и мирская жизнь мусульман устроена в виде кругов, которые обращаются вокруг оси и символизируют постоянное вращение жизни верующего по направлению к Богу. Оно отражено, в частности, в танце вращающихся дервишей Мевлеви, в круговом обходе Каабы паломниками и в круглых элементах арабесок. Поэтому не стоит пытаться понять исламское искусство, просто анализируя его множественные внешние проявления и игнорируя единство его духовной структуры. Поскольку исламская эстетика сосредоточена на духовном изображении существ и предметов, а не на их материальных качествах, внешний вид объекта ни в коей мере не исчерпывает его истинной сути. Захир, физическая внешность, отличается от своей батин, внутренней, духовной сущности, а совершенство свойственно лишь Создателю. Поэтому копирование живых фигур, хотя бы и без намерения подражать Богу, считается бесполезным способом вызывать зрителя на созерцание трансцендентного и истин, заключенных в таухиде, доктрине единства. Для мусульманина красота – не эстетическое изображение человека или человеческих свойств, а также и не идеальное состояние природы, которые художники христианского Ренессанса переняли у древних греков. Мусульманская культура, сосредоточенная на трансцендентном, создавая прекрасное, стремится стимулировать в зрителе или слушателе способность постичь Бога и характер отношений человека с Ним[63]. Таким образом, традиционный мусульманский художник выбрал двухмерную стилизацию и отказался от точной имитации существующего в природе.

Аниконизм

Разговор об исламском искусстве будет неполным, если не упомянуть аниконизм и фигуративную живопись. Среди множества исследователей и непрофессионалов на Западе и на Востоке существует ошибочное представление о том, что фигуративное искусство в исламе было либо запрещено, либо, в лучшем случае, терпелось в более или менее «еретическом контексте» среди мусульман-шиитов. На Западе исламское фигуративное искусство отождествлялось исключительно с иранскими миниатюрами, которые по причине своей многочисленности более известны. В XIX веке, например, французы в Северной Африке столкнулись с периферийными областями, где глубоко укоренились предрассудки по поводу фигуративного искусства. Все это позволило предположить, что живопись процветала якобы в «иноверческом» шиитском Иране, но не в остальном, суннитском мире. Здесь не учитывается то, что до XVI века, когда к власти пришли Сафавиды, большая часть иранцев были суннитами. Суннитами были и большинство правителей, покровительствовавших искусству книги, включая миниатюрную живопись. В арабском мире, судя по мозаикам Храма Камня в Иерусалиме и мечети Омейядов в Дамаске, культивировалось монументальное фигуративное искусство. Фигуративные произведения, выполненные разными средствами, существовали первые 700 лет после возникновения ислама. Каллиграфия и абстрактное искусство возникли в мусульманском мире не для того, чтобы компенсировать или заменить запрещенные изображения живых существ. Письмо и живопись – ветви одного искусства, а каллиграф и художник одинаково используют калам[64].

«В Судный день художников попросят оживить свои творения, и если они не сумеют это сделать, то будут сурово наказаны». «Строже всех Бог накажет в Судный день художников и скульпторов». Эти два изречения, приписываемые Пророку, определили правила аниконизма, хотя часто их неверно считали полным запретом фигуративности. Впрочем, они не оказали на исламское искусство большого влияния.