Единый поток жизни

Карл Барт становится все более истинным представителем древне-христианского реализма и приближается к древним Отцам — Афанасию, Василию Великому и другим. Эта близость к древне-церковному мировоззрению сказывается уже в его книге Credo (1935 г.), выросшей из его лекций в Голландии, и в значительной степени и в его монументальном многотомном труде Kirchliche Doqmatik (1932 г. и сл.), этом самом, может быть, замечательном по широте охвата изложении христианского догматического учения, вышедшем из под протестантского пера в новое время. Интересно, как сильно это изложение приближается к духу древне-отеческой богословской мысли.

Вот, между прочим, несколько цитат из его книги Credo." Откровение Божественности Христа имеем прежде всего в Его воскресении из мертвых"." Вся жизнь и смерть Иисуса должны несомненно быть объяснены в свете Его воскресения"..." Откровение Божие не только сокровенно, оно есть также и явление Слова Божия — в этом и есть смысл Воскресения. Значение Воскресения Христова не может быть преувеличено". Это самооткровение Божие в Воскресении Иисуса Христа "есть не интерпретация истории, это — подлинно историческая реальность"." Это - начало нового века, откровение владычества Божия. Христос воскрес! Он воистину воскрес! Под "воистину" мы должны понимать: "Он воскрес во плоти".[204]

По всему вдохновению и направлению своей мысли Барт очень приближается к христианскому "инкарнационному реализму" отцов Церкви, особенно к богословию Иринея Лионского, на которого он усиленно ссылается. Другой северо-швейцарский богослов - Эмиль Бруннер в своей замечательной и по глубине и по силе формулировки книге Der Mittler (Посредник, 1927 г.), захвачен трепетным созерцанием тайны Воплощения Сына Божия. В откровении, данном в Иисусе Христе, мы имеем "совершенно ни с чем не сравнимый новый факт, или вернее, категорию, противоположную всему историческому — т. е. то, что уже не является историческим: полноту времен, которая открылась во времени" (стр. 63). Слово действительно стало плотью. "Все в христианской вере стоит в зависимости от того, что это событие (в самом прямом и буквальном смысле слова) действительно имело место. Высшее завершение этого откровения есть воскресение Христово. Вот, что произошло в пасхальном благовестии: наш прорыв в Вечную Жизнь" (стр. 529). "Только Воскресение Христово делает возможным полное исповедание Христа. Спекулятивная философская вера в Воскресение - какая бессмыслица! Как только тогда можно шить, когда завязан узелок на нитке, так и вся вера во Христа тщетна, если Христос не воскрес, действительно воскрес, и как действительно Воскресший, "был узрен". Все остальное — пустые разговоры. И по существу и исторически - это совпадение не случайное — Воскресение является основой, как христианской веры, так и христианской Церкви" (стр. 511). И в другом месте: "Да, действительно проповедуется нечто Последнее, совсем Другое, Невообразимое, Бесконечное, Невещественное, Сверхвременное - другими словами: Вечная Жизнь. Но все это нужно понимать вполне реально, не идеалистически в духе греческой философии. Поэтому в центре обетования о спасении нашем стоит весть об упразднении смерти. (Darum steht im Mittelpunkt der Erl"osunqshoffnunq die Botschaft von Aufh"oren des Todes (стр. 514). Ибо "истинная надежда христиан не в жизни поcле смерти, а в полном удалении смерти из жизни (die Bese itiqunq des Todes aus dem Leben), в воскресении из мертвых, "поглощении смерти" жизнью, победе жизни Божественной над смертью" (стр. 518). А это значит: "Мы, как умирающие, как те, которым надлежит умереть, становимся причастными воскресения Господня" (teilhaft der Auferstehunq des Herrn), (стр. 531)." Ибо человек представляет из себя некую целостность: он есть душа и тело. Творение Божие есть некое великое единство, духовное и природное суть части одного Целого. Вместе они отпали от Бога, вместе должны они быть спасены, если действительно есть спасение"... (стр. 512). Сходные мысли встречаем у Bальтера Кюннета в его книге Богословие Воскресения: "Превозмогающая сила жизни в воскресении Иисуса есть та реальность, от которой зависит вся жизнь".[205] Еще более замечательной является книга Эвальда Бургера Живый Христос.[206]