Единый поток жизни

Все благовестие может быть выражено этими иоанновскоми словами: "И Слово стало плотию и обитало с нами, и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца"... Слово пришло, сошло из высших надмирных глубин Жизни и стало плотию. Без этого, без этой исторической личности, без этого действительно проявившегося безмерного смирения Слова Божия, вошедшего в нашу жизнь и освятившего ее, нет христианского благовестия. Поэтому критерием истинности является, согласно 1 Посл. Иоанна, утверждение двух, неразрывно связанных между собою истин: Он пришел свыше, Он не здешний; это — Вечная Жизнь, пришедшая в мир, и вместе с тем: пришел во плоти, не в мечтаниях, не в видениях, а действительно, плотию: "Всякий дух, исповедующий Иисуса, во плоти пришедшего, От Бога есть" (4. 2). Ибо Тот, кого мы слышали и видели и рассматривали нашими очами, и кого руки наши осязали, был — Слово Жизни, был Вечная Жизнь, "которая была у Бога и явилась нам" (1 Ин 1. 1-2). Поэтому и Павел в последнем, вероятно, послании, написанном им, краткими словами напоминает основу, содержание всего благовестил: "Помни Иисуса Христа, воскресшего из мертвых, из семени Давидова, согласно благовестию моему" (2 Тим 2. 8).

Вот это безмернее откровение славы Его, присутствия Его — здесь, между нами, во плоти — и стремятся первые христиане созерцать духовным взором и закрепить этот факт, это созерцание в коротких словах, которые являются сконденцированным центральным выражением всей благой вести. Ибо во Христе все дано, "все богатства премудрости и знания" божественного (Кол 2. 3); "благоугодно было Богу, чтобы в Нем обитала вся Полнота Божества телесно" (τό πλήρωμα τής θεότητος σμωατικώς — Кол 2. 9). В Сыне раскрылась нам Любовь Отца. Поэтому Павел решил "ничего не знать, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор 2. 2). Но если Христос не воскрес, то проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша... Но Христос воскрес"... (1 Кор 15). В Нем все обетования Божий "да" и "аминь". В Нем совершилось примирение Бога с человеком. Он - глава Церкви. Павел решил всем пренебречь, все отвергнуть, чтобы приобрести Христа. Он есть жизнь наша.

И все снова и снова, под разными углами зрения, проповедуется это центральное сокровище, эта цель устремления ("Я... стремлюсь, не достигну ли и я, как достиг меня Христос Иисус" - Флп 3. 12), - это новая жизнь, это высшее богатство, которое есть Христос. Вся проповедь раннего христианства, как и христианства вообще (того, что осталось верно заветам апостольским), всегда и повсюду христоцентрична, есть благовестие о Христе Иисусе, о Любви Отца, раскрывшейся нам в Сыне Его, в Сыне Любви Его" -ό Yίός τής άγάπης αύτύ - (Кол 1. 13).

Эта захваченностъ единой новой жизнъю — открывшейся во Христе является сущностью христианства. Не проповедь только, не провозглашение только Господом Иисуса, но жизнь в Нем, новая жизнь в Нем и из Него, участие — глубинное, сокровенное — в кресте Его и новой жизни Его. И как идеал всем христианам предносится и предносилось то, что Павел изображает руководящим вдохновением и — более того — уже начавшейся реальностью своей новой жизни: "Я сораспялся Христу, живу уже теперь не я, но живет во мне Христос" (Гал 2. 20).

3

Не только одна проповедь, одно созерцание, одно свидетельство характерны и решающи для первохристианства и вообще для христианства: о безмерном прорыве и снисхождении Божием, снисхождении любви Божией в историю мира и человечества в лице Иисуса Христа, не только созерцание этого и проповедь об этом, но и жизненная захваченностъ этим, новая жизнь, начавшаяся в нас, — Его жизнь в нас — Его крест и воскресение — в трезвении и трепете, жизнь Духа в нас, Его Духа, данного нам Отцом.

Это есть некая новая действительность, не рассказ только, а именно захваченностъ, Жизнь Духа Божия в нас, начавшееся (хотя бы и в крайне еще несовершенной и недостаточной степени) преображение нашей жизни.

Вот это и есть христианство. "Христос в нас, упование славы". И мы призваны к этому апостольской проповедью все народы и отдельные люди, уверовавшие во Христа — на Востоке и Западе, Севере и Юге.

В этом - база христианского единства: раскрытие Любви Божией в Сыне, прорыв безграничной Любви Божией в мир и свидетельство и благовестие об этом, и новая жизнь Духа Божия, открывшаяся в нас. Не проповедь только, а новая реальность жизни и — больше, чем это, и выше, чем это: реальность действительного акта безмерного снисхождения Божия к нам в Сыне Своем.

База единства не субъективна: она дана вне нас, это - факт Божий, но оно "действует в нас с силой".

4