Единый (СИ)

Витька, не сводя с отчима глаз, кивнул и пошел за мной к дольмену. Но через несколько шагов остановился.

— Подожди-ка! Ты можешь спросить его так, чтобы он ответил только правду?

— Могу, — сказал я, не ожидая ничего хорошего. Витька колеблется — это заметно даже в темноте.

— Спроси… — напряженно выговорил пацан. — Он действительно считает меня сыном? По настоящему любит так, как показывает?

Я кашлянул. Но все же повернулся к манекеноподобному Резчикову.

— Слыхал? Отвечай!

— Виктор — мой наследник, — ровным, невыразительным тоном произнес Резчиков. — Других наследников у меня нет… кроме жены, но она — другое дело… А мне есть что передать. Не хотелось бы, чтобы весь мой бизнес перешел неизвестно кому. А Виктор — малец дельный, серьезный, ерундой не занимается. Я рад, что встретил его мать… и его самого.

Без магического чутья я ощутил, как Витька подался к отчиму, хотя внешне он не пошевелился.

— Вот только давай без этих расчетливых бизнес-планов, — брюзгливо сказал я. — Отвечай по существу. Считаешь ли его сыном и любишь его по-настоящему?

— Я не знаю, что такое любить сына по-настоящему. Своих детей у меня никогда не было и не будет.

Я хотел снова его одернуть, заставив ответить еще четче, но Витька отодвинулся от него и холодно проговорил:

— Понятно. Вопросов больше не имею. Матери привет… Хотя… если этот мир ненастоящий, все эти разговоры не имеют значения. Пошли, Олесь.

И мы вдвоем, не оглядываясь, протиснулись через проход между гранитными глыбами.

Глава 3. Нуарные жители

Я протиснулся сквозь узкую щель под дольменом первым, испачкав рубашку о гранит. Витька пролез следом с куда большей легкостью.

Лучи наших фонарей осветили высокую, по колено, траву и огрызки кирпичной кладки, оплывшей от времени и непогоды.

Сразу стало кристально ясно, что мы уже совсем в другом месте. Вокруг простирался редкий лес, состоящий из хилых сосенок и кленов, совсем другой, не тот, где мы заночевали. Позади так же высился дольмен, но выглядел иначе — приземистей и шире. По другую его сторону, естественно, не было ни наших спальных принадлежностей, ни застывшего Резчикова и бесчувственного Матвея.

Ни Скучного мира в целом.

Мы попали в Поганое поле.

— Получилось, — прошептал я.

— Что получилось? — тут же отреагировал Витька, синхронно крутя фонарем и головой. — Мы телепортировались, да?

— Ага. Чуешь: теплее стало? И влажность здесь больше, чем там… И тише — автомобилей не слыхать.

Действительно, сомнений не оставалось — мы переместились в иной мир. В фильмах бывает такое, когда герои попадают в другой мир и долго не догоняют, что они только что очутились совсем в ином измерении. Как можно этого не понимать? Воздух, температура, звуки, аура (если так назвать особое ощущение места) — все другое. Нельзя этого не чувствовать. Я это воспринимал каждой порой организма и без колдовского чутья.

— Ну, ни фига себе! — звонко воскликнул пацан.

Вероятно, он до последнего не верил в нашу авантюру. Вытянув из кармана айфон, засветил экран и убедился в полнейшем отсутствии всякой связи.

— Тихо ты! — шикнул я. — Сейчас Уроды или Лего припрутся… Или еще хуже: сиберийцы.

Витька сразу успокоился и втянул голову в плечи.

— А куда именно нас занесло? — еле слышно спросил он.

Я очередной раз крутанулся вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов.

Над головой — купол звездного неба. Без мигающих огней самолетов, зато с тенями облаков и молодой луной, чего не было минуту назад в Скучном мире. По сторонам — жидкий лес. Тишина — не слышно журчания воды или звона насекомых.

Это северные края Поганого поля; очевидно, где-то поблизости от Вечной Сиберии. На юге по ночам жарче и душнее, а букашки шумят так, что в ушах закладывает.

Если Князьград поблизости, его светящиеся высотки должны быть видны далеко…

— Залезу на дольмен, — сказал я. — Посмотрю с высоты. Подержи фонарь и пистолет. Жаль, налобные фонарики там остались…

Я вручил небогатое имущество Витьке. Тот принял его без возражений. На его лице блуждала глупая ухмылка. Руки тряслись.

Я помедлил, стоя перед ним.

— Ты в порядке?

— Я в Поганом поле… — проговорил Витька медленно. — Подумать только! Я — в своем сне! Прошел через портал и попал в…

— Алё! — пощелкал я перед ним пальцами. — Только не надо истерики…

Витька нахмурился. Глупая улыбка испарилась.

— С чего ты взял, что я собирался истерить? — заворчал он. — По себе, что ли, судишь? Я просто должен… это… переварить.

— А, — с облегчением произнес я. — Тогда ладно. Все, я полез.

Но не полез, а снова застыл — на сей раз у самого дольмена, утонувшего в рыхлой земле.

Вспомнил кое про что. Точнее, кое про кого. Хотя в ее случае можно выражаться двояко.

— Ива! — позвал я. — Ты меня слышишь?

И задрал лицо кверху, ибо не исключено, что умбот видит меня с самой орбиты. Самолеты здесь не летают, но летают спутники Росс.