Единый (СИ)

Но как незаметно выбраться через “форточку” на “балкон” и установить шестиугольный сюрприз под маяком? Посетители не собирались уходить, а скоро башня закроется, и будет поздно. На этом уровне слонялась парочка Модераторов, надзирая за порядком.

Мы с Витькой переглянулись.

— Надо бы их отвлечь, — сказал я.

— И отвлечь придется мне, — недовольно сказал Витька.

— Я ж не могу одновременно отвлекать и лезть наружу!

— Наружу могу вылезти я, — сказал Витька и поглядел на мой рюкзак. — Я меньше, и мне будет легче.

— Не факт. Тебя ветром сдует.

— Нет там никакого ветра!

— Это здесь тебе так кажется…

— По-любому, он не сильный.

— Не пущу, — выпучил я глаза. — Я лезу, а ты отвлекаешь. Для этого тебя и взял.

— А я думал, что ты меня взял, потому что окончательно превратился в няньку, — язвительно сморщил нос Витька. — Ладно. Я отвлекаю, ты лезешь. Но как это провернуть?

— Может, притворишься, что тебе плохо? Блеванешь там? — хмыкнул я. — В припадке начнешь биться? Мол, это из-за высоты.

— Чтоб меня Модераторы увели?

Он быстро огляделся. Что-то приметил и, бросив на меня выразительный взгляд, пошел в сторону.

Там стояла давешняя коренная князьградка — задумчиво смотрела в окно.

Витька заговорил с ней. Даже с расстояния в двадцать шагов было видно, что дама недовольна разговором. Голоса их повышались. Витька звонко воскликнул:

— Как вы можете такое говорить? Князьград — самый великий город на Земле, и в нем полно удивительных вещей.

— Я этого не говорила! — задохнулась от возмущения дама.

— Вы сказали, что если я поднимусь сюда, то больше и смотреть будет не на что! — упрямился Витька, причем делал это очень громко.

На них заоглядывались. Два Модератора неспешно направились к ним.

Дама тихо, но злобно зашипела на Витьку, но Модераторы уже подошли к ним вплотную. Заговорили негромкими, ленивыми голосами уверенных в себе людей при исполнении.

— Что вы делаете? — услышал я. — Вы знаете, кто я? Я урожденная жительница Князьграда.

Ха! Видимо, быть урожденным столичным жителем — это какой-то особенный рейтинг, закрепленный законодательно. Особая каста. Так что горожане презрительно кривят губы и цедят про понаехавших на вполне законных основаниях.

Впрочем, особый статус этой дуры на Модераторов подействовал не сильно, отваливать они не спешили. Витька обернулся на меня и скорчил гримасу: дескать, чего встал, пошевеливайся!

Я и впрямь застыл на месте, захваченный сценой. Как и все без исключения посетители верхней смотровой площадки. Действовать нужно было в темпе.

Я сделал несколько шагов назад, убедился, что никто на меня не смотрит — и скользнул за створку прямо на мокрый карниз. Рюкзак пришлось снять с плеча, чтобы не цеплялся на раму и стены, и держать в руке. Почти сразу же заметил камеру, равнодушно взирающую и на меня и участок карниза под створкой. Урод с ней, мы должны успеть.

Здесь было гораздо прохладнее, чем в помещении и на площади внизу, поддувал несильный влажный ветерок. Доносились приглушенные звуки вечернего города. Голоса позади сразу стихли, а я собрался с мыслями.

Не обращая больше внимания на то, что происходило в освещенном кольцевом помещении за стеклом, боком двинулся налево по карнизу, передом, так сказать, к миру, задницей к башне. Не лучший вариант для того, кто боится высоты, но разворачиваться — терять время. Кроме того, высоты я, кажется, не особо боялся, хотя и идти обычным способом по узкой дорожке желания не возникло.

Вскоре проявил себя жар прожектора. Слева было жарко и сухо, справа прохладно и сыро. Неприятное сочетание. Словно тебя жарят на вертеле под дождиком, и вертел не крутят…

Я на миг повернул голову налево, но ничего не увидел, ослепленный ярчайшим светом гигантского прожектора. Пальцами выловил из нагрудного кармашка темные очки, надел. Пользы от них было мало, но все же… В таких условиях и маска сварщика не поможет… Я зажмурил глаза и дальше крался по-крабьи вслепую, ориентируясь на ощущение жара и магическое третье око, ранее именовавшееся просто В-чутьем.

А жар все нарастал… Если так пойдет и дальше, у меня закурчавятся и начнут дымиться волосы на голове…

Нога соскользнула с мокрого карниза, промелькнула мысль: всё! Но нет, не всё — в последний момент уперся ладонями в стену позади, с трудом сохранил равновесие. И рюкзак ухитрился не выронить.

Прошел еще несколько шагов. Стало совсем жарко, точно я подошел вплотную к огромной раскаленной печи. Зато карниз высох — никакая сырость тут не задерживалась. Должна быть охладительная система, но она явно не рассчитана на то, чтобы охлаждать внешнюю стену.

Я присел на корточки, потому что терпеть сил больше не было, — скорчился под самым прожектором с плотно зажмуренными глазами, что, впрочем, не спасало от сияния. Торопливо вынул из рюкзака бомбу и придавил к стене, размышляя, что буду делать, если адская машина заупрямится и не возжелает прилипать. Но технологии россов не подкачали и на этот раз — бомба почти сразу каким-то образом прикрепилась к стене. Я подергал — не оторвать. Схватил рюкзак, в котором болтались шпага и “гришан”, и полез обратно.