Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года. С предисловием Николая Старикова

Акт «священного союза» (14 сентября 1815 года) говорит о том, что союзные монархи решились весь порядок взаимных своих отношений «подчинить высоким истинам, внушаемым вечным законом Бога Спасителя», и в политических отношениях «руководствоваться не иными какими‑либо правилами, как заповедями сея святые веры, заповедями любви, правды и мира». Взаимно обязались они пребывать в вечном мире и всегда «подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь», а подданными своими управлять, «как отцы семейств», в том же духе братства. Императором Александром при составлении этого акта руководил высокий религиозный порыв и искреннее желание внести в политическую жизнь умиротворенной Европы начала христианской любви и правды. Но союзники Александра, в особенности австрийские дипломаты (с Меттернихом во главе), воспользовались новым союзом в практических целях. Обязанность государей всегда и везде помогать друг другу была истолкована так, что союзные государи должны вмешиваться во внутренние дела отдельных государств и поддерживать в них законный порядок. Обычай «вмешательства» был укреплен на тех конгрессах, которые созывались после Венского конгресса (в 1818–1822 годах в г. Ахене, Троппау, Лайбахе и Вероне) и имели целью полюбовное разрешение разных международных дел по принципам «священного союза». Собиравшиеся на этих конгрессах государи и их дипломаты обсуждали между прочим внутренние замешательства, происходившие в государствах всех трех южных полуостровов Европы, и решили вооруженной силою вмешаться в дела Италии и Испании и поддержать там законные правительства против народных восстаний. Во имя идей «священного союза» происходило подавление всякого национального движения. Даже восстание греков-христиан против притеснения турок вначале рассматривалось, как недозволительный бунт против законного государя. Император Александр видел в этом восстании «революционный признак времени» и не считал себя вправе заступиться за угнетенных единоверцев. Такая деятельность «священного союза» (его прямолинейный легитимизм и принцип вмешательства) восстановила против него европейское общество, и союз получил славу реакционной силы, противной всякому движению вперед. Благородная мысль императора Александра на практике выродилась в несоответственные ей формы, потому что Александр допустил во всем акте «священного союза» смешение идей совершенно различных порядков. Он надеялся подчинить право и политику велениям морали и религии, а на деле политика в ловких руках Меттерниха обратила мораль и религию в свое практическое средство[131].

Особое внимание императора Александра вызывали в эту эпоху польские дела. Получив «Царство Польское» и присоединив его к Российской империи, он дал его населению особое политическое устройство, определенное «учредительной хартией» 1815 года. В силу этой конституционной хартии Царство Польское становилось как бы особым государством, даже со своей особою армией, и получало представительный образ правления. Власть исполнительная поручалась «совету» министров под председательством наместника Царства Польского. Для дел законодательных каждые два года созывался «сейм», состоявший из двух палат. Верхняя называлась «сенатом» и состояла из церковной и светской знати. Нижняя называлась «посольской избой» и состояла из выборных представителей населения. В 1818 году открылись впервые действия польского сейма; вскоре же на сеймах обнаружилась сильная оппозиция правительству, а в стране началось революционное движение. Цель стремлений польских патриотов (среди которых действовал и бывший любимец Александра, князь Адам Чарторыйский) заключалась в том, чтобы, с одной стороны, обеспечить Польше наибольшую свободу, а с другой – восстановить Речь Посполитую в ее старых пределах, как было до разделов XVIII века. Политика императора Александра не могла идти так далеко; поэтому настроение поляков глубоко его огорчало и раздражало. В конце своего царствования Александр начал даже ограничивать данные полякам права.