Эдипов комплекс

 Непонятна и таинственна влюбленность в жизнь партнера –  поначалу мы влюбляемся не в конкретного человека, а в то, что его окружает, в его жизнь; мало кому удается узнать другого – это всегда иной мир, и только инстинкт сглаживает барьеры, воздвигаемые жизнью, ослабляя защиты, и тогда происходит проникновение, смешение и объединение разных жизней, разных по глубине, по ощущению и содержанию.

 Андрей осознавал сейчас, что его эгоизм закрыл ему путь соединиться с Галей, и сейчас он со всей очевидностью чувствовал, что люди – это несоединимые миры, каждый сам по себе, – вот отчего он до сих пор ускользает, уходит в раковину своего эгоизма, где ему живется непросто, но понятно. «Холостяк, – повторял он про себя, это слово он к себе применил впервые, – вот рядом с тобой женщина, которая могла быть верной любящей женой, и что… Она живет рядом, сидит с тобой за одним столом. А что ты можешь предложить? Это невозможно, это невозможно». Андрей смотрел на Галю, и это решило ситуацию. «Это невозможно, – думал он. – Что невозможно?» – и он сам себе не отвечал что.

 Они вышли на улицу. Солнце уже зашло, и все погружалось в сумерки. Фонари зажигались. Снежинки падали и, не долетая до земли, таяли. «Вот и зима. Скоро Новый год», – подумал Андрей и вспомнил дом, елку, украшенную игрушками, которые он все знал наперечет с детства, деда Мороза, и маминых гостей, и хлопоты, и подарки, а он всегда дома с родителями, – на душе стало тепло, и он вспомнил, что пора уже покупать подарки…

На остановке троллейбуса Андрей с Галей распрощался и почему-то, не зная, что говорить, сказал:

– Извини, если что не так…

– Ничего. Прощай.

Андрей стоял, смотря вслед уходящему троллейбусу, а когда тот исчез из вида,  пошел домой, повторяя про себя: «Это невозможно».

Часть 2

Глава 1

Все эти события промелькнули перед глазами Андрея Степановича. Он посмотрел на часы в виде двух полулежащих женщин, руки которых сплетались и держали продолговатый циферблат с римскими цифрами. Была половина первого ночи. Он пошевелил угли в камине и с удивлением подумал, что вот так просидел три часа, а они ему показались целой жизнью.

Так память нас обманывает, то замедляя темп воспоминаний, то подгоняя их, когда мы как будто выпадаем из жизни и с горечью и радостью думаем о том, что в данный момент неожиданно всплывает перед глазами, как реальность, которую мы ощущаем с теми же настроениями прошлого, когда это происходило в действительности, но это не всегда возможно – силы нашего разума затухают с годами и тускнеет острота переживаний.

Так и теперь Андрей Степанович, вспоминая подробности своего прошлого скользит по страницам жизни мысленным взором, пытаясь сейчас осознать истинный смысл пережитого, который в момент свершения невозможно понять, то ли из-за отсутствия опыта, то ли из-за большой эмоциональной зависимости от происходящего, ожидающего очищения временем, которое одно способно расставить правильно акценты и вывести наружу истинный смысл случающегося.

 Странное настроение овладело Андреем Степановичем при этих воспоминаниях о своей жизни, как будто он смотрел фильм, с содержанием которого был знаком, но кое-что подзабыл, и вот теперь ему приходится вспоминать детали, чтобы объяснить глубинный смысл своих поступков, и, оглядываясь на прошлое, он все больше приходил к странному, но для него убедительному выводу, – невозможно понять себя в какие-то моменты, мы не властны над своими чувствами, и кто-то нами руководит незаметно, так что мы оказываемся в ситуациях, от нас не зависящих, и мы только корректируем свою жизнь, которая идет сама по себе.

 Андрей Степанович не торопился покинуть удобное кресло – оно его к себе приковывало, и он как будто не мог встать, и опять воспоминания нахлынули, и он погрузился в них, пытаясь найти ответ на «почему?», в нем возникающие спонтанно. Что он хотел понять: «Почему так?», «Почему тогда?», «Почему сейчас?» – и мысли его плавно потекли дальше. Он вспоминал…

***

 Когда он вернулся домой после свидания с Галей, ему стало все безразлично, как будто кусок его души отпал, как ненужный, и на его месте образовался рубец, который странно быстро стал совсем незаметным.

Жизнь пошла по накатанному руслу, и он оказался совсем свободным и от реальной Тамары, и от Гали из прошлого, и они затерялись постепенно в глубине памяти.

Работа на кафедре занимала основное место в жизни Андрея Степановича, но это только казалось так. Он иногда сравнивал свою жизнь с айсбергом, где видимая часть – это работа, а невидимая его жизнь – это открытия в его науке и серьезные переживания от контактов с внешним миром. Эти контакты у него были разделены на деловые и личные, и в этих последних чувствовалась какая-то пустота, когда он для себя понял во второй раз, что бороться за Галю ему что-то мешает – не хватает сил, уверенности в своих к ней чувствах, и слово «простая» портило все приземленностью и обыденностью.