Эдмунд Гуссерль в контексте философии Нового Времени

Гуссерль начинает процесс трансляции махаянской концепции в плоскость европейского дискурса. Поток обусловленного прошлыми деяниями сознания, независящий от бодрствующего ныне субъекта, но предпосланный его активности, рассматривается Гуссерлем просто как поток переживаний, без связи с концепцией следов кармы. Он берёт его с позиции ныне бодрствующего субъекта, как его же «неактуальное сознание», которое присутствует как фон и отличается от акта сознавания. Последний подобен лучу света выхватывающему одну вещь из полумрака комнаты, наполненной многими другими вещами, которые тоже существуют в сознании, но потенциально:

«для всех подобных переживаний верно то, что актуальные из их числа окружаются „ореолом" неактуальных; поток переживаний не может состоять из сплошных актуальностей».

Так что в результате, исчезает бытие сознания во времени и, соответственно связь прошлого, настоящего и будущего, как у буддистов. У Гуссерля сознание берётся одномоментно, в отнесении к агенту, к его одномоментному акту сознания. Так что получается два модуса сознания – потенциальный и актуальный:

«от сущности всех подобных переживаний неотделима замечательная модификация: таковая переводит сознание, находившееся в модусе актуальной обращенности, в сознание в модусе неактуальности, и наоборот».

Для дальнейшего понимания важно заметить себе характер Гуссерлианского агента сознания; характер «сознающего Я». Гуссерль пишет:

«Бодрствующее Я мы можем определить как то, которое в пределах своего потока переживания непрерывно осуществляет сознавание в специфической форме cogito».

Атрибутив «специфическое» является здесь говорящим. Вопрос: было ли cogito Декарта специфическим или универсальным? Сознавание Гуссерля в ткани бытия сознания явно выделяется, как нечто особое. Именно, как познавание естествоиспытателя, выбравшего в качестве испытуемого естества собственные психические содержания. Это особая разновидность второй навигации ума (по Платону), отличающаяся от первой навигации обыденного сознания.

Содержание следующих двух параграфов: «§ 36 Интенциональное переживание. Переживание вообще» и «§ 37 „Направленность-на" чистого Я в cogito и схватывающее принятие к сведению», - задолго до Гуссерля схвачено народом в поговорке: рыбаки ловили рыбу, а поймали рака. То есть в акте ловли содержанием сознания рыбаков была рыба, но фактически они ловили рака. Так вот, рыба – это интенциональный объект, уже присутствующий в сознании до акта осознавания чего-либо. Аналогично, когда генуэзцы привезли китайскому астроному телескоп, то он направил его на луну, ожидая увидеть лунного зайца, но увидел горы и кратеры. Здесь лунный заяц – интенциональный объект, сущий в сознании китайского астронома. Другими словами, интенциональный объект есть обнаружение того apriori, которое присутствует в любом акте сознания.