Эдо 2103 (СИ)

Поднявшись, Сакура обошел кровать и двинулся к Ягью, кивком указывая на Юасу. Тот понял все без слов; и не только. Пока Акеми рядом с ним подслеповато моргала, Сатоши резко вскинул голову и ощерился:

— Че?! В смысле?! Мы не грохнем его здесь и сейчас?!

— Нам надо вытрясти из него информацию! И деньги!

— Возможно, он нам все еще пригодится, — пробормотала Акеми, поднимаясь на ноги, и Сатоши презрительно фыркнул.

— Предлагаю оставить его, как приманку.

— Им не нужен Юаса, — пробормотала она, все еще держась за голову. Затем она кивнула в сторону меча. — Они пришли за этой штукой.

Сатоши зло распахнул глаза.

— Мы можем оставить эту блядскую катану у Юасы в груди!

— Это и есть то, за чем вас посылали? — между делом поинтересовался Ягью, попутно косясь на дверь, где огонь начал медленно пробираться в квартиру.

— А нам обязательно тащить ее с собой? — вмешалась Акеми. — Мы ее все равно не продадим.

Все уставились на злополучный меч, и Сакура нервно пожал плечами.

— Ну, оставим ее, как… Не знаю. Сувенир?

— А еще как мишень, ага.

— Что с Кайей? — оборвала их спор Хотару, прицеливаясь из кошки. Она осторожно прижалась спиной к стене, явно подозревая, что на соседних крышах засели снайперы. И Сакура ее отлично понимал. — Она до сих пор молчит.

Она действительно не выходила на связь до сих пор; и попытка достучаться до нее обернулась неудачей — никто так и не поднял трубку с той стороны. Учитывая готовящуюся подставу… можно было подумать, что в этом деле был замешан Юаса. Но он тоже не был всемогущим. И Сакура помнил, что все началось раньше. Из-за…

Его взгляд скользнул ниже, по клинку.

Сатоши тяжело выдохнул.

— Давайте свалим отсюда, а подумаем о Кайе уже потом. И своих проблем хватает.

Выглядывающая все это время в окно Хотару вдруг распахнула глаза. Словно в ужасе.

— Так, сюда мы не вылезем, — она спрыгнула с подоконника вниз. — Все оцеплено. И они готовят авиационный пулемет. Полезем тут — превратимся в фарш.

Повисло молчание, прерванное кашлем Сатоши.

— Итак... Что теперь?

Где-то недалеко, в здании напротив, по лестнице поднималась фигура. В наушниках у нее играла спокойная лиричная музыка, а глаза у нее были полуприкрыты. Рослая и огромная, едва помещающаяся на узкой лестничной клетке, фигура остановилась и взглянула на дверь перед собой, прикидывая что-то в уме, после чего ногой легко вбила ее внутрь. Та с тихим скрежетом вогнулась внутрь и переломилась, и фигура вошла в узкий коридорчик, не слыша ничего, кроме заунывного пения.

Занимавшаяся любовью все это время парочка замерла и в ужасе уставилась на неожиданного гостя в своей квартире. Они оба завизжали, но и это перекрывала музыка — а потому фигура видела лишь их широко раскрытые глаза и рты. Но не это интересовало ее — а то, что было впереди.

Балкон.

Пройдя мимо, она одним движением вырвала дверь туда и отставила в сторону, затем поставила одно из колен на подоконник. Рядом с ней на пол тяжело упал чемодан, из которого фигура неторопливо достала огромную бандуру — такую тяжелую, что даже ему было нелегко держать ее в руках.

Установив ее, фигура вгляделась в прицел.

Начался припев.

Глаз у фигуры налился кровью — не фигурально, радужка в импланте покраснела. Сквозь прицел фигура видела комнаты, коридор. Двух «красных самураев» и спину «одзэки». Пристально вглядевшись, фигура сузила глаза — затем, задержала дыхание.

Противотанковое ружье в руках замерло, словно тетива в руках у лучника.

И фигура нажала на спусковой крючок.

Глава 28. Ад пуст

Раздался оглушительный грохот, пошатнувший здание.

Подняв голову с видом, будто бы он просто оценивал что-то само собой разумеющееся, Сатоши будничным тоном заметил:

— А вот и Сузуки.

А затем захохотал.

Что бы не произошло в коридоре, одни тяжелые шаги прекратились. Значит, Сузуки выстрелил из противотанкового ружья в одного из «одзэки», лишив их части проблем. Но второй был все еще тут, и им надо было что-то спешно думать, потому как на улицу через окно им теперь не выбраться — там их ждали — а бежать в коридор, пока там была такая херня, было самым идиотским решением, которое они могли предпринять.

Ягью скользнул взглядом по катане и сухо заметил:

— Если эта катана стоит столько, сколько и говорил Юаса-сан, то они ничего не пожалеют, чтобы ее достать.

Хотя, разумеется, дело было не в цене. Дело было в том, что этот меч был сделан для самого Накатоми Тамасабуро. А украсть что-то у старика было равнозначно плевку в лицо самому могущественному человеку на планете.

Бля-я-я, их точно убьют! И что Сакура скажет Иккуко?!

Да ничего не скажет, его же убьют! Он шумно сглотнул и сжал катану в руке крепче.

Хотару ощерилась:

— Если эта катана столько стоила и настолько важна, то почему она так херово охранялась? Что-то тут не складывается.

Интересно, как там поживал тот мальчишка, у которого они сперли меч… Если за ними уже выехали «Накатоми», то дед сто процентов вернулся в номер и обнаружил там лишь удолбанного по самое небалуй Ситиро.

Ну, не то, что у них было время волноваться об этом мальце, но…

— Нам нужно убраться, — оборвал их Ягью.