Эдо 2103 (СИ)

— Конечно, — Окума ответил ему долгим взглядом. — Пока что, в качестве фриланса, назовем это так. Не будем отнимать у тебя должность, которой ты добился своими силами в «Санкье». Впрочем, — прикрыл глаза он, — я как раз думал прикупить эту компанию. Нам давно пора расширять наше поле действия. Учитывая будущие события, союз с якудза нам бы не повредил.

Медленно Сакура кивнул. Не то, что он правда что-то там глубоко осознавал, но надо было дать понять, что он все не прослушал. Он не был уверен, понял ли это Окума, но тот спокойно заметил:

— Поговорим об этом позже. О том, с кем и как стоит говорить. Конечно, я знаю это и без тебя, но мне интересно мнение человека, который там работает на полную ставку.

— Да. Конечно.

Окума сузил глаза.

— Забавно, — тон его, впрочем, звучал скорее насмешливо. — Наверное, тебе все это надо уместить в голове.

— Да… Пожалуй.

Сакуре, честно говоря, казалось, что его голова сейчас лопнет. Слишком много сведений и фактов свалилось на него в последний день, начиная от того, что меч принадлежал Накатоми Тамасабуро, и заканчивая всем, что произошло в «Йошиваре». Он и так еле держался на ногах от усталости, и все услышанное никак не помогало. Когда он свалится на пол и отключится было лишь вопросом времени.

— Не беспокойся. С твоими друзьями все будет хорошо, если они не разозлят Мотизуки. Я решил отдать их ей, чтобы она хоть немного чувствовала себя важной.

Сакура молил богов, чтобы Сатоши держал язык за зубами. Потому что, зная его…

Откинувшись в кресле, Окума отвел взгляд в сторону окна, но Сакура ощущал, что краем глаза он все еще наблюдал за ним.

— У меня много дел, Сакура, но для тебя я всегда готов выделить время. Однако, не уходи прямо сейчас.

Его взгляд опустился ниже, и Сакура понял — он смотрел на катану Накатоми, которую тот все это время нервно сжимал в руках. Абсолютно бесполезная, но определенно красивая железка. И что с ней теперь делать? Мысль, чтобы использовать ее в косплее, манила, но Сакура знал, что «Накатоми» устроят ему сладкую жизнь, лишь увидев ее на фотографии — потому что вычислят моментально.

— Этот меч. То, за чем вас посылал Юаса. Эта вещь важнее, чем ты думаешь, — Сакура ничего не ответил вслух, хотя искренне сомневался в озвученном. Хотя, вспоминая увиденное с помощью Кайи. — Мы и сами до конца не знаем, что это, и какое отношение она имеет к «Накатоми».

— Она Вам нужна?.. Мне ее оставить?

Окума мотнул головой.

— Разумеется, нужна. И ты будешь ее хранить. Как знак моего глубочайшего доверия тебе, Сакура. Некоторое время ты проведешь здесь. Мы постараемся ее изучить, насколько это возможно. Затем он вернется к тебе, и мы будем решать, что делать дальше… Что ж, Сакура. Полагаю, на этом все. Можешь идти отдохнуть. Мы с тобой еще поговорим. Нам нужно… — он вновь взглянул на него, — многое обсудить. Твои перспективы. Сделку по поводу «Санкье». Всю ситуацию с «Накатоми». Разумеется, заменить твое дешевое ухо на что-то приличное. Может быть, сходить посмотреть какой-нибудь фильм. Заняться какими-нибудь семейными вещами…

И тут Сакура понял.

На фразе про «семейные вещи». То, как Окума произносил это — спокойно, но не так, как говорили обычные люди о подобном. Словно о цели, такой же, как и добиться прибыли в следующем году. Механически, монотонно. Никто так не разговаривал, люди обыкновенно проявляли больше эмоций, чем дежурная улыбка или спокойствие. Окума же… Он произносил все это одинаково, и смотрел — смотрел прямо в глаза.

Он не воспринимал эту встречу, как воссоединение настоящей «семьи». У него была одна цель — дать Сакуре понять, кто он, и не выйти при этом за рамки дозволенного этикета. Если обществом требовалось, чтобы он говорил таким образом, он это и делал.

Но Сакура не был уверен, что его подозрения были правдивы. Но если да, то…

Он прекрасно мог понять, почему Умэко сбежала.

С другой стороны, перед ним сидел глава корпорации. Простые люди не восходили на такой пост. Требовалось много усилий, а на таком месте можно было позабыть об обыкновенном взгляде даже на самые типичные ситуации. Если у Окумы больше не было никого, то неудивительно, что он не знал, как вести себя в компании сына. Для него это точно так же было в новинку, просто он не хотел показать смущение.

Во всяком случае, такой вывод для себя сделал Сакура.

— Я не очень семейный человек.

— Наверное, — вдруг сказал Сакура, не ожидав этого даже от себя, — уже слишком поздно. Для таких семейных вещей.

Окума ответил ему долгим пристальным взглядом. Затем, его взгляд изменился, непонятно, и с легкой улыбкой он отметил:

— Никогда не поздно, Сакура.

Затем он вновь опустил голову ниже.

— Я намерен это изменить. И извиниться за то, что не нашел тебя раньше. За все эти упущенные годы. Так что можешь быть спокоен. У тебя под ногами твердая почва. Тебе не нужен ни отчим, ни мать. У тебя теперь есть я.

Сакура ничего не произнес, лишь поджав губы.

Он должен был радоваться… но не успел ничего осознать.

Но где-то внутри разлилось приятное тепло. Странное, незнакомое. Словно он наконец нашел свое место.