Эдо 2103 (СИ)

Отработанный режим вновь его подставил, и, даже без будильника, Сакура резко распахнул глаза слишком рано для официального выходного в якобы командировке (спасибо Юасе!). Поначалу он стушевался, не понимая, где находится, но потом припомнил все вчерашнее — и провалиться обратно в сон захотелось еще сильнее. Хотя надо было бы встать раньше, чем Акеми обнаружит, что он в наглую завалился на ее футон — они были не настолько дружны для этого.

Нога болела, и он провел пальцами по повязке — та уже значительно пропиталась кровью.

С трудом он выполз из комнаты и нос к носу столкнулся с хозяйкой подвала, которая подозрительно уставилась на него. Черт, все же, не успел — объяснять, почему он, а не хозяйка квартиры, спал на футоне было… как-то почти неловко, поэтому, буркнув что-то вроде приветствия, Сакура поспешил к ванной, собираясь хотя бы немного освежиться.

Где-то на фоне раздавалось сопение Сатоши…

Он проклял себя в ту секунду, когда сунул голову под кран — мыть волосы такой длины в раковине было самой идиотской затеей, какая только могла посетить его, но ехать в таком виде обратно было еще хуже. С трудом он вымыл остатки засохшей крови и еще всякого, что, наверное, до вчерашнего дня было его ухом. Он предпочел не думать об этом, схватившись за мыло.

— Тебе что, шампунь дать?.. — раздался позади голос, и Сакура требовательно протянул руку.

Отказываться он точно не собирался.

На выходе его уже ждали: Сатоши сонно зевал, сидя на кушетке, а Акеми, выглядящая… так же плохо, как и вчера вечером, но, хотя бы, в чистой свежей одежде (Сакура ей искренне завидовал, потому как его была все еще заляпана уже высохшей кровью), услужливо кивнула на кушетку.

— Ну? Кто первый?

— Ты перчатки-то помыла? — он покосился на ее руки, и Акеми очаровательно улыбнулась.

— Кажется.

— В смысле?!

Вместо ответа Акеми вколола себе в вену очередной шприц, и Сакура вновь подумал о том, что стоило не выпендриваться и идти к Хориясу.

Первым под нож пошел Сатоши; Сакуру попытались было припахать подавать инструменты, но его обет все еще был актуален — а потому, разумеется, он налажал почти сразу же, отчего Акеми пинком выгнала его за шторку.

— По-моему, он хочет меня убить, — раздался голос Сатоши из-за шторки, и Сакура рявкнул:

— Я все слышу!

— Я знаю!

Когда подошла его очередь, Сатоши уже стоял на ногах. В руках у него лежали две пули, которые он с довольным видом вертел между пальцев. Акеми, заметив его интерес, задумчиво пробормотала:

— Может, продырявить их и сделать ожерелье?

— Ну, это так, пустяк, — хмыкнул он. — Вот если бы они попали в лицо… Как в прошлый раз.

Когда на него уставились два озадаченных взгляда, он отмахнулся, дескать, не столь уж и важно. Впрочем, неожиданно, это ответило на куда большее количество вопросов, чем сам того Сакура ожидал — хотя бы потому, что он не особо предполагал, что его в принципе заинтересует история появления такого… устройства на лице у Сатоши. Он бочком пробрался к кушетке, и, когда рядом с ним выросла Акеми, натягивая на руки перчатки с жутко грандиозным видом, неожиданно зазвучал еще один голос.

Голос, озвучивший фразу, которую Сакура очень-очень не хотел слышать.

— Погоди-погоди, — визор Сатоши недобро защелкал, и по спине у него пополз холодок. — Я хочу помочь!

— Нет! Прочь пошел!

— Сестра! Прошу, укладывайте его!

А потом Акеми вытащила у него из ноги несколько мелких патронов йошиварских ПП. Торжественно вручив их, она начала колдовать над ухом; и, стоя перед зеркалом, Сакура критично осматривал то, что она сделала. Шов был грубым, неровным. Повезло, конечно, что вообще ушная раковина хоть в каком-то состоянии осталась, но хотелось бы покрасивей.

— Н-да, не ухо, а говно.

— Ну уж извини! — возмущенно цокнула Акеми. — Я тебе не пластический хирург.

— Это все потому, что не руки у тебя, а крюки.

— Это у меня-то крюки?! Сейчас я уши-то кому-то откручу!

Пока на фоне гоготал Сатоши, Сакура неожиданно осознал, что впервые в жизни после неудачной шутки над Хориясу он был так близко к смерти от рук риппера.

Хотару аккуратно подцепила палочками лапшу, заказанную в автомате у дома.

Это было ее первое дело за последние полгода. Несмотря на то, что она выполнила десятки таких заданий, мандраж все еще не спал — то и дело покалывало в конечностях. Бодрило — не сказать как. До сих пор ей чудилось, что импланты были в крови, своей, чужой, хотя она точно знала — вывела все, что только можно было, с помощью очистителей.

Удивительно, как они не просрочились за эти полгода.

Она по-быстрому расправилась с… пожалуй, это можно было назвать завтраком, после чего отправилась спать; но сон никак не шел, подкидывая воспоминания о недавнем. Адреналин не спадал. Раньше такое плевое дело не вызвало бы у нее столько эмоций, но перерыв сделал свое — и она была словно новичок на первом задании. С этими мыслями Хотару зло сжала одеяло в кулаке и закрыла глаза…

… но, когда открыла, на дворе стоял день.