Еду в Магадан

«С вещами на выход!» – прозвучало распоряжение контролёра. Закончились две недели одиночки, теперь – в другую камеру. Захожу, здороваюсь. Передо мной стоят люди, самые обычные люди с человеческими лицами. Как-то не так я представлял себе уголовников. Подходит забитый мастями паренек в «алкоголичке» и спрашивает: «За МТЗ[8] гонял?» Говорят, что мир тесен. Но кто бы мог подумать, что я встречусь в СИЗО КГБ, где всего-то 18 камер на мест 60, с человеком, с которым несколько лет гонял по околофутболу за МТЗ-РИПО! Воистину, тесен мир! Настрой улучшился. Закурили. Макс, знакомый, 22 года, панк-рок, антифа, футбол, амфетамин, 9 лет за продажу (ст.328 ч.3, от 8 до 13 лет). Кирилл, представительный парень, 29 лет, работал в КГК (Комитете Госконтроля), обвинялся по ст. 209 («Мошенничество»). По версии следствия, брал в долг у влюбчивых девушек без возврата. Масштаб поражал: аж 1,5 миллиона[9] в сумме по четырём эпизодам! Я бы не поверил никогда, что за это можно попасть, тем более в КГБ, если бы он ни зачитывал отрывки из дела. Владимир, пожилой мужчина, 55 лет. Из администрации Могилёва. Несколько лет назад переправил пару грузовиков с песком и ещё чуть-чуть к себе на дачу. А теперь перешёл дорогу не тому, вот и песочек всплыл. До 10 лет без права на амнистию.

Поскакали дни-недели… Сидеть в компании адекватных людей гораздо лучше, чем в одиночке. С точки зрения быта решается уйма вопросов по нехватке тысячи мелочей. Чеснок, лук, спички, кипятильник, ручка, карандаш, лист бумаги, конверт, таз, нитки, всякие мыльно-рыльные принадлежности… Всего не упомнишь. Но что более важно, это получение представления о дальнейших перспективах пребывания за решеткой. Как и что решается с администрацией, какие процессы происходят в следственно-судебной системе, ожидаемые сроки предварительного расследования, статьи УК, которые грозят по делу. В общем, целостный взгляд на своё текущее положение. Но самое главное – это чувство коллективизма. Очень быстро вырабатывается арестантская солидарность, хотя в «американке» устоявшейся зэковской культуры нет. Практикуются все естественные стремления человека к общению, взаимовыручке, чувство сопричастности, игры, шутки, и, конечно же, смех. Беда сближает, и заметно, как человек, будучи на воле индивидуалистичным, замкнутым, становится более социальным и открытым. Готовка пищи, уборка, помывка, даже простое передвижение по камере или строем требует постоянной оглядки на других. Одним словом, уходит первичный страх перед неизвестностью и суровостью тюремной обители. Ведь самый главный враг – это собственное воображение. Вскоре обстоятельства заставят убедиться в истинности этого утверждения. Все мы, заключённые «американки» того времени, убедились в этом.

А пока что мы забивали «козла» в домино, устраивали турниры по шашкам, играли в сокс на прогулках, смотрели телевизор по вечерам, травили байки и истории из жизни.

От родных и друзей, товарищей и незнакомых приходили письма со словами поддержки и солидарности. Состоялась встреча с адвокатом. С собой он принес частицу того мира, что мне так дружественен и абсолютно чужеродного этому каменному вакууму. Это воодушевило меня и ещё больше укрепило в мысли, что я не один. Чувство уверенности в себе абсолютно доминировало и душило голоса отчаяния и сокрушения о поломанной жизни, карьере, быте и прочим мелочам жизни. Что скрывать, первое время об этом думает каждый. Вопрос в том, закончатся ли эти мысли в это самое «первое время» или будут и дальше терзать душу.

5

Результаты президентских выборов 2010 г. мы узнали ночью 19 декабря, когда в камеру подняли пятого человека, Олега Корбана. Выяснилось, что десятки тысяч людей вышли на улицы и произошли столкновения у Дома правительства. Как-то не верилось…

На следующий день мы увидели на продоле десятки выстроганных по кругу деревянных щитов-шконок. Большая часть из них имела самый свежий вид, что наталкивало на мысль предварительной подготовки. Что опять-таки наталкивало ещё на одну мысль….

Одно стало ясно точно: массовые задержания. В новостях говорили о шестистах задержанных. Сколько же было на самом деле, мы никогда не узнаем. В тот же день Олега забрали. Вместо него подняли Анатолия Лебедько, председателя ОГП (Объединенной гражданской партии). Правда, партию мы переименовали в ОПГ (организованная преступная группировка). Звучит привычнее в тюремных застенках. Бывалый политический деятель, он успел побывать много где и поучаствовать в уйме дел, в т.ч. в осуществлении прихода к власти Лукашенко. Ирония судьбы. Правда, это никак не помешало ему уделать нас в домино и другие игры, с которыми он был хорошо знаком, видимо, по ­ИВСам. В знак протеста Лебедько начал голодовку и мужественно держался до Нового года.