Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва?

Вернувшись, Стрельцов совершил огромный скачок в постижении сложной футбольной науки. Бытует мнение, что стал он иным не по доброй воле. Потеряв юношескую прыть, скорость и убойную силу, вынужден был играть на поле в шахматы. Внешне такое впечатление складывалось. Вот только цифры его опровергают. Стрельцов по-прежнему умел все и добротно делал все, что умел. Разве что чуть сместил акценты. После индивидуальных прорывов с препятствиями и без забито двенадцать мячей. Меньше, чем в молодые годы, и все же. На опережении забил четырнадцать мячей против шести в 50-е годы, удачно добивал три раза, дважды забил головой. Четырнадцать раз (двенадцать – в 50-е) пробивал стражей сильными дальними ударами, пять раз (два в молодости) – со штрафных, а результативных передач совершил вдвое больше, нежели в молодые годы.

В подтверждение к сказанному несколько фрагментов из «Книги о вкусной и здоровой пище». Раздел «Деликатесы»:

1) 15.09.65. «Шахтер» Донецк (1:0). Технично принял в центре поля верховой мяч, прокинул себе на ход и рванул по прямой к воротам. Обошел на большой скорости благодаря обманным движениям телом защитников, вышел один на вратаря и, не сближаясь с ним, с ходу пробил из-за штрафной площади сильно в угол.

2) 22.08.66. «Динамо» Киев (2:0). Обманул Круликовского, затем Соснихина, уложил вратаря Банникова и тихо, расчетливо закатил мяч в дальний нижний угол.

3) 15.05.67. ЦСКА (2:1). Стоя спиной к воротам, принял мяч на грудь и с разворота пробил под перекладину.

4) 04.10.67. «Мотор» ГДР (1:0). Щербаков низом сделал пас Стрельцову. Он подрезал мяч таким образом, что тот поднялся вверх, перелетел через защитника и вновь опустился в ноги набегавшему форварду, с лета пробившему в нижний угол.

А какой пенальти забил в 68-м ЦСКА с места, без разбега – пальчики оближешь! Примеров уйма.

И УВАЖАТЬ СЕБЯ ЗАСТАВИЛ

Его нельзя было не заметить, не оценить, не полюбить. Сам он к тому не прилагал никаких усилий, и пальцем не шевельнул. Но своего добился – прорвал блокаду враждебности и отчуждения, растопил ледяные глыбы.

Осенью 66-го, увы, после чемпионата мира, был возвращен в сборную. Осенью 67-го (любимое им время года) поступило официальное сообщение: «Постановлением президиума Центрального Совета Союза спортивных обществ и организаций СССР Стрельцову Э. А. присвоено звание заслуженного мастера спорта». Небольшая деталь: не восстановили отобранное ранее звание, а присвоили заново, вторично. Восприняли такое решение как оскорбительное для мастера. А мне видится в этом добрый знак. Были же у нас дважды и даже трижды Герои Советского Союза. Так вот, начальники, сами того не желая, сделали Стрельцова единственным в стране дважды заслуженным мастером спорта.

Наконец, два года подряд, в 67-м и в 68-м, еженедельник «Футбол» признал его лучшим футболистом страны. Победил Стрельцов оба раза с колоссальным преимуществом. Без вопросов.

КТО ЖЕ ЕЩЕ?

«Стрельцов – лучший в отечественном футболе», – выразил я давеча мнение, возможно, не бесспорное, не профессиональное – болельщицкое, а потому в какой-то степени субъективное (как и любое другое – не изобрели еще прибора для определения меры таланта). Что ж, сказав, должен держать ответ.

Главный довод оппонентов – видимая пассивность форварда, длительные производственные простои. Случалось и такое. Театроведы, говоря о достоинствах актера, выделяют его умение держать паузу. Красноречиво молчать – большое искусство. Стоять, как Стрельцов, не умел никто. Он ни на секунду не отключался. Стоял в позе главнокомандующего, все видящего, все знающего, владеющего ситуацией, способного вмиг на нее повлиять. Два-три эпизода (иногда и один) с непосредственным участием Стрельцова могли оказаться (и часто оказывались) решающими для судеб игры. От его пауз толку было неизмеримо больше, нежели от непрерывной беготни иных пахарей, особо почитаемых в тренерском цехе. Кроме того… А вы, уважаемые оппоненты, пробовали с врожденным плоскостопием, после каждодневных многоразовых тренировок еще и в турнирных матчах по полю носиться, когда не то чтобы бегать, ступать больно. То-то.

О достоинствах этого уникального футболиста сказано немало. Уникально и совершенное им после вынужденного многолетнего простоя. Никто на такое не был способен. Жизнь не терпит сослагательного наклонения? Допустим.