Эдуард Стрельцов: в жестоком офсайде

Новый, 1957 год олимпийцам довелось отмечать трижды: по-дальневосточному, по-сибирски, ну а потом уже, естественно, по-московски.

В Москве в честь чемпионов состоялся грандиозный митинг. Их приветствовали как подлинных героев.

И посыпались награды. В числе остальных членов команды Эдуарду Стрельцову было присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР. Через месяц его наградили еще и орденом «Знак Почета».

Обласканы были, конечно, все. Капитана сборной Игоря Нетто наградили орденом Ленина, Льву Яшину вручили орден Трудового Красного Знамени, и так далее. Не забыты были и материальные блага. Родимый «ЗИЛ» выделил Эдику двухкомнатную квартиру в ведомственном 7-этажном новом доме на Автозаводской. Комитет по физической культуре и спорту – автомобиль «Победа». Валентин Иванов стал соседом Эдика по дому, вселившись в квартиру на втором этаже уже с женой – безусловно, несравненной Лидочкой Калининой.

Машине Эдик радовался, пожалуй, даже больше, чем новой квартире. Только вот руль не был послушен ему, как футбольный мячик на площадке.

Известен случай, когда начальник команды после очередной аварии, в которую угодил Стрельцов, чуть ли не слезно умолял горе-водителя: «Эдик, продай ты на хрен свою колымагу, я хоть буду спать спокойно».

В тот день опаздывал не только Стрельцов. Уже безнадежно не успевал на важное совещание в областной прокуратуре молодой следователь Максим Иванников. Затор на дороге образовался у него на глазах и лично для него мог оказаться погибельным.

Он уныло плелся за катившим в десятке метров от него самосвалом, груженным силикатным кирпичом. Вдруг у этой махины начал подниматься кузов – и на проезжую часть стала ссыпаться вся эта грозная масса. Максим еле успел затормозить и вильнуть чуть в сторону. Теперь перед бампером его «москвичка» и тормозящих за ним машин высилась гора битых кирпичей. Правда, все могло бы быть гораздо хуже. Оправившись от шока, Максим огляделся в поисках выхода. Выскочить на «встречку» не было никакой возможности – моментально прибывший наряд ОРУДа[2] наглухо замуровал все лазейки.

Сколько уже рядов застывших машин образовалось? Иванников медленно шел вдоль этой колонны. Четыре, пять, шесть, семь… Бросив свой никчемный счет, он прикинул, сколько времени может уйти на устранение стихийного бедствия. По всему выходило, дорожникам понадобится не менее трех часов. Пока подгонят технику, пока то да се…

Он с сочувствием смотрел на попавших вместе с ним в западню «коллег по несчастью». Одно из лиц показалось ему знакомым. Он набрался смелости, подошел к «Победе» и спросил:

– Простите, а вы, случайно, не Стрельцов?

– Случайно, да.

– Вот так встреча! – Максим, прежде видевший своего любимца только с трибун, был ошеломлен. – Тоже опаздываете?

– На тренировку уже нет. Теперь придется оправдываться, что не проспал…

– А вам куда, Эдик?

– Да хотя бы до «Белорусской», а там на базу в Мячково.

– Сейчас я что-нибудь придумаю! Вот, держите ключи от моего «Москвича» – вот тот, белый, в первом ряду. Садитесь и ждите. – Следователь Иванников решительным шагом направился к орудовцам.

Что он им говорил, какие железные аргументы приводил, осталось «тайной следствия». Но чудо произошло! Один из блюстителей порядка на дорогах неспешно двинулся в сторону встречной полосы с намерением приостановить движение, а второй, помахивая своим жезлом, вывел, как поводырь, машину Максима прямиком к запретной «двойной». Его коллега притормозил поток машин и аккуратно сопроводил за «монбланы» кирпичного завала. Вперед! И даже козырнул на прощанье.

Стрельцов с уважением посмотрел на своего спасителя:

– А ты, вообще, кто?

– Я? Следователь Мытищинской районной прокуратуры Максим Иванников.

– Тогда понятно… А футбол любишь?

– Не то слово. Обожаю!

– Завтра у нас игра с «Локомотивом», будешь?

– Увы, – состроил скорбную гримасу Максим, – билетов не достал.

– Не беда! – Эдик достал из кармана два билета и протянул ему: – Держи! Только обязательно приходи. Я тебя буду высматривать.

Иванников подкатил к Мытищинской прокуратуре и прикинул: до Мячкова сущая ерунда осталась.

– Показывай, где твоя база?

Когда прощались, он вдруг спохватился:

– Постой, а как же твоя машина? Она же там, в заторе, осталась…

– Да не волнуйся. Ерунда! Я ключи в замке специально оставил, орудовцы куда-нибудь на стоянку отволокут. Найду. До завтра! Приходи, а то обижусь.

В первом тайме игра явно не заладилась. Мяч упрямо не шел в ворота. «Ничего, – решил про себя Эдик, – во втором точно забью». В перерыве он подозвал паренька из дубля, вручил ему бутылку коньяка, укутанного в газету, и записку:

– Сейчас пойдешь в дикторскую будку. Отдашь Семену Матвеевичу и скажешь, что лично от меня. Он поймет.