Эдуард Стрельцов: в жестоком офсайде

Воскресный семейный обед, январь 1957 года

Задумавшись, Никита Сергеевич случайно смахнул со стола вилку. Звяк, цвяк!

– Кто-то в гости торопится, – негромко сказала хозяйка Нина Петровна – И, видимо, женщина.

Привстав, она даже выглянула в окно, надеясь увидеть, кто же к ним пожаловал, хотя ведь знала, что никто, даже сам Иван Александрович Серов, первое доверенное лицо главы государства, не посмеет войти сюда без доклада.

А звон брякнувшейся на дубовый паркет вилки почему-то мгновенно вывел Хрущева из себя. И сразу чинный, благодушный тон разговора за неспешным семейным обедом резко сменился. Он повернулся к зятю:

– Алексей, а как тебе понравилось последнее высказывание нашего сопливого «классика» Евтушенко: «У советской молодежи три кумира – художник Илья Глазунов, футболист Эдик Стрельцов и я, Евгений Евтушенко»? Мне вот вчера доложили.

– Женька такое сказанул? – не сдержавшись, коротко засмеялся Аджубей. – Ну, дает! Хотя, конечно, мог. Это вполне в его стиле, с него станет.

– Ишь ты, «кумиры советской молодежи»… Скажи мне, Алеша, кто у нас за молодежь отвечает? – Хрущев вперил немигающий взгляд в зятя. – Ты! У тебя в руках «Комсомольская правда», главный рупор… Тебе партия доверила, я лично… И как ты со своими комсомольскими дружками ведете коммунистическое воспитание нашей молодежи? Негодно! Сегодня происходит полное забвение наших моральных ценностей, признанных, любимых героев… Сегодня вожаки и кумиры – Глазунов, Евтушенко и какой-то Стрельцов! – Никита Сергеевич строго оглядел семейство и продолжил: – Ну, с теми мы как-нибудь разберемся. А вот этот Стрельцов… Мне уже про него все уши прожужжали. Футболист… Пьет, гуляет, дебоширит, ведет себя черт-те как! Ты вообще в курсе, что в нашем спорте, футболе, в частности, сегодня творится?

Опешивший от неожиданного вопроса Аджубей вопросительно глянул на жену: в чем проблема-то? Рада пожала плечами. Она тоже не всегда умела быстро реагировать на перепады настроения и непредсказуемость отца.

– Никита Сергеевич, – с позволительной укоризной улыбнулся зять, – вам ли не знать мои пристрастия! Я начинал в журналистике именно со спортивной тематики. Футбол – любимая игра миллионов…

– То-то и оно! – Хрущев хлопнул ладонью по столу. – А некоторые… некоторые этой любовью нагло пользуются. Распоясались совсем. Что, спрашиваю, происходит?! Кто такой этот Стрельцов, почему он столько себе позволяет?

– Эдуард Стрельцов… Наш лучший нападающий, любимец болельщиков, олимпийский чемпион…

– Да мне насрать, что он чемпион! – Никита Сергеевич уже вошел в раж. – А как он ведет себя? Считает, что теперь ему все позволено? Ты говоришь, «любимец», «кумир молодежи»… Какой пример он показывает? Чему он нашу молодежь учит? Хамству, пьянству, хулиганству! А твоя любимая «Комсомольская правда», призванная воспитывать молодых людей, молчит! Делает вид, что ничего страшного не происходит! – Он, неловко отодвинув стул, вскочил. – И завтра эти стиляги вообразят, что им тоже все дозволено! И «дудочки», и якшание с иностранцами, и эти «коки» на головах, так, кажется, эта хрень называется? А у девчат прически – «я у мамы дурочка», мне Суслов говорил…

Аджубей понимал, что в такие моменты тестю лучше не перечить. Он благоразумно потупил глаза, как бы признавая свою вину и непоправимые ошибки. Теща, Нина Петровна, решила разрядить обстановку:

– Все! А теперь у нас на второе… ва-ре-ни-ки!

Рада верно уловила момент и тут же захлопала в ладоши:

– Ура! Вареники! А с чем, мам?

– С картошкой и луком.

Никита Сергеевич вернулся за стол. Мир в дружной семье был восстановлен.

– В общем, думай, Алеша.

В этот момент в столовой появился дежурный секретарь и негромко доложил Хрущеву:

– Никита Сергеевич, к вам товарищи Серов и Фурцева.

– Вот как? Вдвоем? – удивился Хрущев. – Я их вроде не вызывал. И без звонка… Странно. Что там еще стряслось? Проводи их в мой кабинет… Сооруди там что-нибудь на скорую руку. Я сейчас… – Он поднялся, потоптался у стола и огорченно развел руками: – Заканчивайте тут без меня. Всем приятного аппетита. А вареники от меня никуда не убегут…

Секретарь ЦК и первый зам преседателя КГБ СССР ждали хозяина у двери кабинета. Сразу принялись извиняться за нежданный-негаданный визит. Но Хрущев в ответ махнул рукой: «Чего уж там! Проходите…»

– Давайте-ка вон туда, – показал он на округлый журнальный столик под торшером. – Это Рада присоветовала… обновить интерьер. А то, говорит, ты вечно то за трибуной, то за огромным столом заседаний. Присаживайтесь… С чем пожаловали, гости дорогие?

– Да у нас, Никита Сергеевич, вопросы, видимо, разные, – начал Серов. – Мы с Екатериной Алексеевной совершенно случайно встретились прямо у ворот дачи.

– Совершенно верно, – тут же подтвердила Фурцева, – так получилось.

– Да ладно, – засмеялся Хрущев, – я понял, что не дом свиданий вы у меня решили устроить. Ну, выкладывайте…

– Может быть, Екатерина Алексеевна начнет?